"Федор Чешко. Лихой хмель (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

- Господин полковник, разрешите... а вас самого не корежит от всего
этого?
Неопределенный тычок оттопыренным большим пальцем куда-то через плечо
явно имел целью объяснить мне, что именно должно бы меня корежить. И я (не
без изрядного труда) сообразил-таки: речь идет о голосящем вижне. Тот
продолжал щедро поливать аллею грохотом, прилязгивающим механическим ревом
да натужными ударами взрывов, - передавали не то фильм какой-то, не то
программу новостей.
Ответить я не успел. И хорошо - потому что вопросец оказался куда как
непрост.
- А вот меня - корежит! - заявил парень с таким отчаянным вызовом,
словно бы собрался доказывать нашей ученой братии прогрессивный вклад
среднеазиатских деспотий в становление моральных общечеловеческих
ценностей. - Ковровые бомбардировки, залповые системы корректировки рельефа
местности, орбитальные "метлы"... лазеры загоризонтного поражения... теперь
вот еще "землеройки" эти, от которых даже не закопаешься... Во что
превратилась война?! Когда только-только появились дальнобойные винтовки и
нарезные орудия, кое-кто начал сокрушаться: солдаты перестают видеть живого
противника и оттого превращаются в бездушных убийц. А что же нам теперь
говорить?! У нас теперь даже на мониторах не люди, не объекты, не техника -
звезды-кляксочки! Совмещаем крестик с ноликом, давим клавир, и где-то за
тридевять земель горный хребет превращается в Марианскую впадину... А мы...
Во что мы превратились, господа о-фи-це-ры?!
Стыдно признаться, но я чуть не наорал на него. И не только потому, что
он уж чересчур сгущал краски, и даже не потому, что эти излияния очень
напоминали истерику. Стыдно, стыдно сказать, но меня заело другое.
"Мы... господа офицеры...".
Ах ты, щенок! Всего-то два месяца как погоны нацепил, войну только по
вижну знаешь, а туда же: "Мы"!
Слава богу, хоть вслух это не прорвалось.
А кандидат в первопроходцы тем временем перешел ко второму акту -
свистнул на помощь классиков:
- "...Люблю лихой хмель атаки и отблеск пожара на звонком клинке! Но не
люблю я вертеть ручку котлетной машинки, и оттого мне скучно теперь...".
- Ты что, по сабельно-штыковой романтике сохнешь? - я успел взять себя
в руки, и спросил это, как нужно было спросить, - не раздраженно, а с
жалостным удивлением.
- "Романтика, молчи, горластая ощипанная птица!" - буркнул "номер один"
(цитаты - они как стрельба длинными очередями: только начни). - А почему она
должна все время молчать, господин полковник? Вот, посмотрите!
Пальцы его судорожно затыкались в клавиатуру, индикатор брызнул
багряно-золотым лоском щитов, ясным серебром начищенной стали...
Насколько могу судить (а знания мои тут невеликие) это разворачивался
для атаки византийский легион. Я вроде бы даже начал узнавать фильм, но
картинка уже сменилась. Кони, в бешеном галопе подминающие пыльную степь,
лазурь и золото выстеленных по ветру ментиков, праздничные сполохи на
вскинутых к поднебесью клинках... И тут же новое: четкая пехотная шпалера,
белоснежные мундиры, каски с орлами, каменно-суровые лица, ряд граненых
штыков, безукоризненность которого лишь на краткий миг ломает себя, когда
строй деловито и споро смыкается над упавшими...