"Юрий Михайлович Чернов. Судьба высокая 'Авроры' " - читать интересную книгу автора

испанской гавани Виго, когда Небольсин замахнулся на матроса, проявившего по
неопытности нерасторопность, капитан I ранга едва сдержал себя. Скандал,
резкое обострение отношений с ближайшим помощником в самом начале похода не
сулили ничего хорошего. Однако когда Небольсин оказался по какому-то делу в
каюте командира, Егорьев, внимательно выслушав его, попросил задержаться.
- Мне стали известны случаи, - сказал командир, - когда старшие
подымают руку на младших. Кровь прилила к лицу Небольсина.
- Эти дикие нравы еще не изжиты у некоторых боцманов и кондукторов. Я
не потерплю, чтобы на вверенном мне корабле били воина. Вот доберемся до
японцев, там и проявим свою воинственность, - подытожил разговор командир. -
А вам, Аркадий Константинович, я поручаю внедрить на крейсере эту мою волю.
- Понятно, Евгений Романович, - кивнул старший офицер. - Однако у
нашего командующего, как известно, твердая рука. Он порядок любит.
- Командующий высоко, мы о нем не говорим, - заметил Егорьев, конечно
не рассчитывавший на поддержку штаба Рожественского и отлично понимавший,
куда клонит Небольсин. - Мы с вами отвечаем за свой дом, за "Аврору". [20]
И, чтобы не возвращаться к неприятной теме, каперанг поднял со стола
несколько свежих газет, спросил:
- Читали?
В этом вопросе таился намек: вот вам ваш Рожественский, вот чего стоит
его твердая рука!..
Вахтенный начальник доложил, что на траверзе появились восемь
английских вымпелов. Егорьев и Небольсин поднялись на мостик.
- Как вы думаете, Аркадий Константинович, чего они добиваются?
- Играют на нервах, - ответил Небольсин.
- Пожалуй, - согласился Егорьев.
Гремели якорные цепи, гремели военные оркестры. Корабли выстраивались
на Танжерском рейде. Все свободные от вахт сбежались наверх, заполнили
палубы. После унылого однообразия моря Танжер казался землей обетованной.
Как-никак первая встреча с Африкой!
Путаница кривых, немощеных улочек, лачуги, лепившиеся друг к другу в
невообразимой тесноте, крепостные стены со старинными башнями, форты с
бойницами, глядящими в море, - все это издали сливалось в живописную
картину. Пока корабль был в движении, чудилось, что и улочки и домики
движутся, перемещаются, спускаются с горного склона к воде.
Над серо-коричневой неразберихой бедных кварталов, вскарабкавшись по
склону вверх, белели нарядные виллы дипломатов. Чем выше, тем виллы были
просторнее, богаче, привлекательнее, а над всей округой, на макушке Казбы,
поднялся во всем своем белостенном великолепии дворец губернатора.
Не успели авроровцы всласть налюбоваться Танжером, как, тяжело пыхтя,
из порта направился к ним германский угольщик "Милос".
Проблема угольных погрузок в судьбе эскадры играла важную роль. На
восемнадцатитысячемильном пути от Либавы до Порт-Артура русских баз не было.
Дружественных баз попадалось тоже немного. Предстояло грузиться в открытом
море, капризном и своенравном. Мировая практика подобного эксперимента, да
еще в таких масштабах, не знала. Зарубежные специалисты предрекали России
неудачу.
Морское министерство перед выходом эскадры в поход заинтересовалось
способом погрузки угля по Спенсеру - Миллеру. [21] Американская печать,
захлебываясь от восторга, рекламировала этот способ. Оборудование и приборы