"Николай Черкашин. Тайны погибших кораблей (От 'Императрицы Марии' до 'Курска')" - читать интересную книгу автора

кайзеровским кораблям, но и по гитлеровским танкам.


* * *

Летом 1987 года в Севастополь в музей Черноморского флота пришла
объемистая бандероль из Парижа. Когда ее вскрыли, на столе начальника музея
заструился блеклый белый шелк старого флага. Огромное полотнище пересекал
наискось голубой андреевский крест.
То был кормовой флаг дредноута "Императрица Марии", под которым корабль
встретил свой смертный час. Его прислал сын контр-адмирала Павла
Остелецкого, эмигрантская судьба которого забросила во Францию.
- Мы очень благодарны Николаю Павловичу Остелецкому, - говорит главный
экспозиционер музея Генриетта Васильевна Парамонова, - за то, что он
сохранил и передал нам эту прекрасную реликвию. У флага "Императрицы Марии",
спасенного матросами, мы будем рассказывать молодым морякам о
самоотверженности их прадедов, будем учить их бдительности и мужеству.
Мне довелось подержать в руках это историческое полотнище. Сегодня,
сложенный раз пять - музейные стены слишком малы для него, - флаг "Марии"
положен под стекло.
Так устроен человек: все, что было до его рождения, кажется ему
древностью. Я тоже считал, что гибель "Марии" - глубокая старина, пока
однажды севастопольские друзья не познакомили меня с рыбаком-старожилом,
носившим фамилию замечательного гоголевского героя - Бульба. Рыбак жил на
Северной стороне в маленьком домике с большим садом. Мальчишкой ему довелось
быть очевидцем рокового пожара на "Марии", а в зрелых годах - стал
свидетелем трагедии линкора "Новороссийск". Именно Бульба и рассказал мне,
что в старинных - лазаревских - казармах Учебного отряда Черноморского флота
находится рында - судовой колокол - с "Императрицы Марии"... Поначалу просто
не поверил. Но на другой день заместитель начальника отряда провел меня в
комнату боевой славы. Огромный бронзовый колокол висел на специальном
кронштейне. Я и мечтать не мог о том, что однажды смогу прикоснуться к
реальному металлу "Императрицы Марии". Однако вот он передо мной!
Как странно - давным-давно нет корабля, но голос его можно услышать и
ныне.
- Бам-мм... - Многопудовая рында гудит чуть надтреснуто. Край колокола
рассекала трещина - след памятного взрыва, чье эхо и по сию пору отзывается
болью в каждом русском сердце.
Москва - Севастополь


ВЗРЫВ КОРАБЛЯ

Одиссея мичмана Домерщикова


ВМЕСТО ПРОЛОГА

Ленинград. 1938 год
Главный врач ленинградской психиатрической больницы "6-я верста" знал