"Николай Черкашин. Белые манжеты " - читать интересную книгу автора

посредник "вывел из строя" командира лодки и велел старпому возглавить
корабельный боевой расчет. Старпом совершенно не был готов к этой роли, и с
ним случилось что-то вроде шока. Он сжимал микрофон боевой трансляции и не
мог выдавить из себя ни слова. Текли драгоценные секунды... И тогда из
закоулка центрального поста, там, где мерцал светопланшет надводной
обстановки, выбрался капитан-лейтенант Абатуров, взял у старпома микрофон и
блестяще провел атаку! То было явление Золушки на торпедном балу.
После маневров "неперспективный офицер" был назначен старпомом этой же
лодки, минуя ступень помощника командира. А еще через пару лет получил
направление на Классы командиров подводных лодок. Тут судьба подставила
подножку. На медкомиссии выявилось, что правый - "перископный" - глаз
Абатурова близорук. С таким зрением не то что в командиры идти, из
плавсостава списываться надо.
Другой бы запил от такого выверта фортуны. Но Абатуров ухватил рукояти
командирского перископа как быка за рога.
Кто его надоумил - неизвестно, но только оказался он на другой день
после медкомиссии в Москве у знаменитейшего профессора-окулиста. Чтобы
попасть к нему в институт и записаться в очередь на прием, надо было
записаться прежде в очередь к гардеробщику, ибо в многоместной раздевалке не
хватало номеров для всех страждущих. Запись велась ежеутренне за час до
начала работы метро.
Как удалось Абатурову, человеку без "мохнатой руки" в столице, попасть
в первый же день приезда к профессору, легенда умалчивает, ибо тут меркнет
фантазия мифотворцев. Известно лишь одно, что старик-гардеробщик полвека
тому назад служил на линкоре "Парижская коммуна" вещевым баталером и с тех
пор питал большое уважение к черным флотским шинелям...
Профессор-окулист сделал всего лишь вторую успешную операцию по
хирургическому устранению близорукости. Абатуров согласился стать третьим
пациентом и расписался в бумажке, которая снимала с глазного хирурга
ответственность в случае неудачи.
Через полмесяца капитан-лейтенант с серебряной лодочкой на груди увидел
свою фамилию в списке принятых на Классы - увидел двумя глазами с дистанции,
как он уверял, в один кабельтов{2}.
Много позже, после Классов, когда командиру подводной лодки капитану
3-го ранга Абатурову сказали, что если он не подаст нынче рапорт в Морскую
академию, то в следующем году он не пройдет туда по возрастному цензу,
"неперспективный" командир рапорта так и не написал. Ушел в очередной поход,
из которого вернулся с орденом Красной Звезды.
Вот такой человек заглянул к концу голицынской стажировки в старшинскую
и, сбив пилотку на затылок, весело спросил:
- Ну что, мичман, придешь к нам служить?
И судьба Дмитрия Голицына решилась в тот же миг.
- Приду, товарищ командир!

* * *

Подводная лодка дрейфовала в Средиземном море. С мостика приказали
открыть гидроакустическую вахту, и мичман Голицын, не чуя ничего дурного,
включил аппаратуру на прогрев. Через несколько минут бодро прокричал в
микрофон: