"Николай Черкашин. Белые манжеты " - читать интересную книгу автора

- Мостик, горизонт чист! Акустик.
Динамик откликнулся голосом командира:
- Прослушать горизонт в носовом секторе!
Голицын прокрутил штурвальчик поворота антенны, но в наушниках
по-прежнему стоял мерный жвачный шум волны, заплескивающейся на корпус
субмарины.
- Мостик, горизонт чист! - еще раз доложил мичман.
- Акустик, прослушать горизонт по пеленгу... градусов!
Капитан 3-го ранга Абатуров хорошо владел голосом, но сейчас сквозь
стальную мембрану явно прорывались нотки раздражения.
Как ни вслушивался Голицын в подводную даль, ничего, кроме шорохов,
треска да монотонных стонов самцов горбыля, расслышать не мог. Осенью в
здешних водах Средиземного моря стоит "глухая" гидрология: как будто
гидрофоны накрывают толстым ватным одеялом.
- Горизонт чист, - сообщил Дмитрий, уже не ожидая ничего хорошего.
- Мичману Голицыну, - взорвался динамик, - прибыть на мостик!
Он передал вахту старшине 1-й статьи Сердюку и пронырнул сквозь
переборочный и рубочные люки на мостик.
- Товарищ командир, мич...
Абатуров прервал рапорт сердитым кивком в сторону длиннющего танкера,
загромоздившего полгоризонта. Танкер проходил так близко, что без бинокля
можно было разглядеть и голубополосый греческий флаг, и полуголого матроса,
который катил по верхней палубе на красном велосипеде, и черноволосую
гречанку, из-под руки разглядывавшую диковинный подводный корабль.
- Вот он, твой "чистый горизонт"! - не выдержал Абатуров.
Самое обидное, что при сцене посрамления старшины команды акустиков
присутствовал и боцман - старший мичман Белохатко. Боцман стоял рядом с
командиром, смотрел на Голицына сверху вниз - с мостика в ограждение рубки,
и обожженные солнцем губы насмешливо кривились: "Глухарь ты в белых
манжетах... И за что тебя Родина севрюгой кормит?!"
Можно не сомневаться, именно такую тираду выдаст он нынче за обедом, и
вся мичманская кают-компания дружно захмыкает, заулыбается...
Отношения с боцманом начали портиться едва ли не на второй месяц
автономного похода. А началось, пожалуй, с пустяка - с белых манжет...
Рукава у флотского кителя, что трубы. Когда руки на столе, сразу видно, что
под кителем надето. Не очень-то это красиво: сидят мичманы в кают-компании,
сверкают звездочками на погонах, а из обшлагов у кого что проглядывает - то
полосатый тельник, то голубая исподняя рубаха, то рукава рыжего -
аварийного - свитера высовываются... Вот и решил Голицын слегка облагородить
свой внешний вид. Завел себе белые манжеты с серебряными запонками.
Немудреная вещь - манжеты: обернул вокруг запястий отутюженные белые
полоски, скрепил запонками, и китель сразу же приобретает эдакий
староофицерский лоск, будто и впрямь под суровым корабельным платьем
накрахмаленная сорочка. Конечно, в лодочной тесноте белоснежное белье -
роскошь немыслимая, но манжеты простирать лишний раз ничего не стоит. Была
бы охота.
Первым элегантную деталь в голицынской одежде приметил торпедный
электрик мичман Никифоров.
- Ну ты даешь, Петрович! - засмеялся за обедом электрик. - Вылитый
аристократ! У тебя, случаем, дедушка не того?.. Не в князьях состоял?