"Николай Черкашин. Белые манжеты " - читать интересную книгу автора

Фамилия-то известно какая...
Пустячное это событие - белые манжеты - оживило каютный мирок, и пошли
споры-разговоры, и только боцман, Андрей Белохатко, неодобрительно хмыкнул и
процедил сквозь золотые зубы:
- Лодка чистеньких не любит...
- Боцман чистеньких не любит! - парировал Голицын.
С того злополучного обеда за мичманом Голицыным утвердилось прозвище
Князь.
А на другой день в отсеках развернулась субботняя приборка, и боцман
выставил из-под диванного рундука ящички с гидроакустическим ЗИПом{3}.
- Твое хозяйство? - спросил он Голицына. - Вот и храни в своей рубке.
Конечно же, то было несомненное зловредство. Кому не известно, что в
рубке акустиков и без того не повернуться. На лодке каждый кубический
дециметр свободного пространства в цене. И торпедисты, и мотористы, и
электрики, и радисты стараются захватить в дальний поход как можно больше
запчастей к своим аппаратам и механизмам. А тут еще коки с макаронными
коробками и консервными банками. А тут еще баталер претендует на любой
уголок, на любую "шхеру", куда бы можно было засунуть лишнюю кипу "разовых"
простыней, рубах, тропических тапочек... Отсеки не резиновые. Вот и идут
старшины команд на поклон к боцману, хозяину всевозможных выгородок,
рундуков, камер, сухих цистерн. А у боцмана свои проблемы, свое имущество -
шхиперское, рулевое, сигнальное, штурманское....
Штатная койка Голицына - в аккумуляторном отсеке нижняя по левому
борту, изголовьем к носовой переборке, за которой пост радиотелеграфистов.
Проще говоря, диванчик в углу мичманской кают-компании. Под ним-то и
разместил Дмитрий вместо личных вещей ящички, пеналы, сменные блоки к
станциям. Теперь же боцман выставил их на том основании, что все равно-де
Голицын в кают-компании не живет, перебрался в офицерский отсек поближе к
гидроакустической рубке, кот пусть и хранит свое хозяйство "по месту
жительства".
Мичман мичману не начальство, за рундук можно было бы и повоевать -
шутка ли отыскивать теперь свободный кубометр объема?! Но с Белохатко особо
не поспоришь. Во-первых, по корабельному уставу боцман в мичманской
кают-компании - старшее лицо. Недаром он восседает во главе стола - там же,
где командир в кают-компании офицеров. Во-вторых, боцман - единственный из
мичманов, кто несет вахту, то есть стоит в надводном положении на мостике.
Дело это сволочное и потому почетное. Тут у Белохатко как бы моральное право
поглядывать на всю мичманскую братию свысока. Даром, что ли, передние зубы
вставные - в шторм приложило волной к колпаку пеленгатора. В-третих,
боцман - лицо особо приближенное к командиру. Под водой в центральном посту
они сидят рядышком: Абатуров в железном креслице, а в ногах у него, словно
первый визирь у султанского трона, сутулится на разножке Белохатко, сжимая в
кулаках манипуляторы рулей глубины. Впрочем, сжимают их
новички-горизонтальщики. Боцман лишь прикасается к черным ручкам, поигрывает
ими виртуозно: чуть-чуть вправо, чуть-чуть влево, носовые - чуть на
всплытие, кормовые - чуть на погружение. Дифферент "нолик в нолик". Лодка
держит глубину как по ниточке.
Голицын, сидя в своей рубке, всегда знает, кто в центральном на вахте -
боцман или кто-то из молодых. Белохатко зря рулями не "машет", перекладывает
их редко и с толком. Оттого и гидравлика в трубах реже шипит. Насос реже