"Диана Чемберлен. Тайная жизнь" - читать интересную книгу автора

Ма готовила нам обед, когда вспоминала, но чаще готовили Кайл и я. Папа
становился злым, если было нечего поесть, когда он приходил домой с
мельницы, и хотя папа не дрался, его злость была хуже маминой.
Кайл говорит, что это потому, что это настоящая злость, а не злость
безумия. Все, что я знаю, это, что, когда я нахожусь в задней комнате, где
спим мы с Кайлом, и слышу треск половиц за дверью, мое сердце тяжело бьется,
оно болит, и я задерживаю дыхание, ожидая папу, вламывающегося с криком в
дверь, или Ма, вбегающую с ремнем.
Если бы не было Кайла, я бы убежала. В прошлом году миссис Ренфрью
задала нам написать о тех, кого мы любим; почти все написали о своих матерях
и отцах. Кайл и я написали друг о друге. Я рассказала, как, когда мы были
маленькими, он держал меня за руку, когда я училась ходить. (Миссис Ренфрью
сказала, что это неправдоподобно - он старше меня меньше, чем на год, и сам
едва умел ходить, но я помню это точно). Я написала, что он спокойный и
милый, а он написал, что я забавная, но совершаю поступки прежде, чем
подумаю, что из этого может получится. Миссис Ренфрью иногда говорит, что
трудно поверить, что мы из одной семьи.
Мы живем далеко от большинства других детей из школы, так что Кайл и я
просто липнем друг к другу. Это хорошо, потому что я не люблю своих
одноклассников. Я говорю Кайлу, что это потому, что они глупые, но на самом
деле не знаю, что сказать им. А если же я, наконец, скажу что-нибудь, они
смотрят на меня, как будто я такая же сумасшедшая, как Мама. Они, однако,
любят Кайла, и иногда после занятий он уходит с одним из них ловить рыбу или
еще куда-нибудь. Это затягивается все более и более допоздна, и он всегда
просит меня уходить, но я не хочу этого. Я отправляюсь домой и сижу на
дереве, ожидая его. Но однажды он вообразил, что я пытаюсь следить за ним.
Я не позволю Кайлу читать этот дневник после этого.

5 апреля 1941 г.
Кайл сказал маме, что это был его словарь.
Мы сидели на кухне и ели цыпленка, которого я зажарила на обед, когда
мама сказала, что когда обед закончится, я получу, что полагается. Тогда
Кайл сказал, что словарь его, что он его оставил на моей кровати накануне.
Глаза Кайла быстро скользнули по лицу мамы, его челюсти были сжаты, как в
тот день, когда он сказал, что Фрэнси, наша собака, умерла. Я не могла
говорить. Цыпленок застрял у меня в груди.
Мама оттолкнула свой стул с оглушительным скрежетом. Затем она встала и
направилась в чулан, где вешала ремни для наказания. Кайл сидел, как будто
он застыл.
Папа кашлянул и оттолкнул свой стул и, хотя его цыпленок был съеден
только наполовину, взял заряженное ружье и оставил нас, как всегда делал,
когда с мамой случался припадок.
Мама вернулась в комнату с ремнем, зажатым в руках, и стала рядом со
стулом Кайла. Она велела ему встать, и он немного приподнял свой стул над
полом перед тем, как поставить его обратно, так что не было скрежещущего
звука.
- Спусти штаны, - сказала ему мама.
Красные пятна поползли по шее Кайла до мочек ушей.
- Можно мы пойдем в другую комнату? - спросил он.
Она ударила его ремнем по рукам там, где они держались за пряжку пояса.