"Антон Павлович Чехов. Рассказ неизвестного человека" - читать интересную книгу автора

уже с утра приготовляла чайную посуду и сервировку для ужина. Сказать по
правде, эта маленькая деятельность несколько разнообразила нашу праздную
жизнь, и четверги для нас были самыми интересными днями.
Гостей приходило только трое. Самым солидным
и, пожалуй, самым интересным был гость по фамилии Пекарский, высокий,
худощавый человек, лет сорока пяти, с длинным, горбатым носом, с большою
черною бородой и с лысиной. Глаза у него были большие, навыкате, и
выражение лица серьезное, вдумчивое, как у греческого философа. Служил он
в управлении железной дороги и в банке, был юрисконсультом при каком-то
важном казенном учреждении и состоял в деловых отношениях со множеством
частных лиц как опекун, председатель конкурса и т. п. Имел он чин совсем
небольшой и скромно называл себя присяжным поверенным, но влияние у него
было громадное. Его визитной карточки или записки достаточно было, чтобы
вас принял не в очередь знаменитый доктор, директор дороги или важный
чиновник; говорили, что по его протекции можно было получить должность
даже четвертого класса и замять какое угодно неприятное дело. Считался он
очень умным человеком, но это был какой-то особенный, странный ум. Он мог
в одно мгновение помножить в уме 213 на 373 или перевести стерлинги на
марки без помощи карандаша и табличек, превосходно знал железнодорожное
дело и финансы, и во всем, что касалось администрации, для него не
существовало тайн; по гражданским делам, как говорили, это был искуснейший
адвокат, и тягаться с ним было нелегко. Но этому необыкновенному уму было
совершенно непонятно многое, что знает даже иной глупый человек. Так, он
решительно не мог понять, почему это люди скучают, плачут, стреляются и
даже других убивают, почему они волнуются по поводу вещей и событий,
которые их лично не касаются, и почему они смеются, когда читают Гоголя
или Щедрина... Все отвлеченное, исчезающее в области мысли и чувства, было
для него непонятно и скучно, как музыка для того, кто не имеет слуха. На
людей смотрел он только с деловой точки зрения и делил их на способных и
неспособных. Иного деления у него не существовало. Честность и
порядочность составляют лишь признак способности. Кутить, играть в карты и
развратничать можно, но так, чтобы это не мешало делу. Веровать в бога не
умно, но религия должна быть охраняема, так как для народа необходимо
сдерживающее начало, иначе он не будет работать. Наказания нужны только
для устрашения. На дачу выезжать незачем, так как и в городе хорошо. И так
далее. Он был вдов и детей не имел, но жизнь вел на широкую, семейную ногу
и платил за квартиру три тысячи в год.
Другой гость, Кукушкин, действительный статский советник из молодых,
был небольшого роста и отличался в высшей степени неприятным выражением,
какое придавала ему несоразмерность его толстого, пухлого туловища с
маленьким, худощавым лицом. Губы у него были сердечком и стриженые усики
имели такой вид, как будто были приклеены лаком. Это был человек с
манерами ящерицы. Он не входил, а как-то вползал, мелко семеня ногами,
покачиваясь и хихикая, а когда смеялся, то скалил зубы. Он был чиновником
особых поручений при ком-то и ничего не делал, хотя получал большое
содержание, особенно летом, когда для него изобретали разные командировки.
Это был карьерист не до мозга костей, а глубже, до последней капли крови,
и притом карьерист мелкий, неуверенный в себе, строивший свою карьеру на
одних лишь подачках. За какой-нибудь иностранный крестик или за то, чтобы
в газетах напечатали, что он присутствовал на панихиде или на молебне