"Антон Павлович Чехов. Цветы запоздалые" - читать интересную книгу автора

Как не похожи были на это ученое, утомленное лицо испитые, тупые лица
ее ухаживателей, друзей Егорушки, которые ежедневно надоедают ей своими
визитами! Лица кутил и забулдыг, от которых она, Маруся, ни разу не слыхала
ни одного доброго, порядочного слова, и в подметки не годились этому
холодному, бесстрастному, но умному, надменному лицу.
"Прелестное лицо! - думала Маруся, восхищаясь и лицом, и голосом, и
словами.- Какой ум и сколько знаний! Зачем Жорж военный? И ему бы быть
ученым".
Егорушка смотрел с умилением на доктора и думал:
"Если он говорит об умных вещах, то, значит, считает нас умными. Это
хорошо, что мы поставили себя так в обществе. Ужасно, однако, глупо я
сделал, что соврал про Кошечкина".
Когда доктор кончил свою лекцию, слушатели глубоко вздохнули, точно
совершили какой-нибудь славный подвиг.
- Как хорошо все знать! - вздохнула княгиня. Маруся поднялась и, как бы
желая отблагодарить доктора за лекцию, села за рояль и ударила по клавишам.
Ей сильно захотелось втянуть доктора в разговор, втянуть поглубже,
почувствительней, а музыка всегда наводит на разговоры. Да и похвастать
своими способностями захотелось перед умным, понимающим человеком.
- Это из Шопена,- заговорила княгиня, томно улыбаясь и держа руки, как
институтка.- Прелестная вещь! Она у меня, доктор, смею похвастать, и певица
прелестная. Моя ученица... Я в былые времена была обладательницей роскошного
голоса. А вот, эта... Вы ее знаете?
И княгиня назвала фамилию одной известной русской певицы.
- Она мне обязана... Да-с... Я давала ей уроки. Милая была девушка! Она
была отчасти родственницей моего (*71) покойного князя... Вы любите пение?
Впрочем, зачем я это спрашиваю? Кто не любит пения?
Маруся начала играть лучшее место в вальсе и обернулась с улыбкой. Ей
нужно было прочесть на лице доктора, какое впечатление произвела на него ее
игра?
Но не удалось ей ничего прочесть. Лицо доктора было по-прежнему
безмятежно и сухо. Он быстро допивал чай.
- Я влюблена в это место,- сказала Маруся.
- Благодарствую,- сказал доктор.- Больше не хочу. Он сделал последний
глоток, поднялся и взялся за шляпу, не выражая ни малейшего желания
дослушать вальс до конца. Княгиня вскочила. Маруся сконфузилась и,
обиженная, закрыла рояль.
- Вы уже уходите,- заговорила княгиня, сильно хмурясь.- Не хотите ли
еще чего? Надеюсь, доктор... Дорогу вы теперь знаете. Вечерком,
когда-нибудь... Не забывайте нас...
Доктор кивнул два раза головой, неловко пожал протянутую княжной руку и
молча пошел к своей шубе.
- Лед! Дерево! - заговорила княгиня по уходе доктора.- Это ужасно!
Смеяться не умеет, деревяшка этакая! Напрасно ты для него играла, Мари!
Точно для чая одного остался! Выпил и ушел!
- Но как он умен, maman! Очень умен! С кем же ему говорить у нас? Я
неуч, Жорж скрытен, и все молчит... Разве мы можем поддерживать умный
разговор? Нет!
- Вот вам и плебей! Вот вам и племянник Никифора! - сказал Егорушка,
выпивая из молочников сливки.- Каков? Рационально, индифферентно,