"Джон Чивер. Наваждение" - читать интересную книгу автора

присел на край постели, думая об Энн Мэрчисон и чувствуя, что изнемогает.
Его неодолимо потянуло выразить себя наперекор розовому абажуру на
туалетном столике Джулии. Он подошел к конторке, взял листок бумаги и стал
писать: "Дорогая Энн, люблю тебя, люблю, люблю..." Никто этого письма не
прочтет, и он писал, не сдерживаясь и употребляя такие обороты, как
"райское блаженство" и "гавань любви". Он глотал слюну, вздыхал, дрожал.
Джулия позвала его вниз - и такая пропасть разверзлась между его фантазией
и вещественным миром, что у него болезненно дернулось сердце.
Джулия и дети стояли на крыльце; фотограф с помощником установили
двойную батарею мощных ламп, чтобы отобразить семью Уидов и архитектурные
красоты парадного крыльца. Жители Бленхоллоу, едущие с поздней электрички,
притормаживали и глядели, как Уидов снимают; некоторые махали им и
окликали приветственно. Полчаса пришлось Уидам улыбаться и увлажнять
языком губы, прежде чем мистер Хаббер удовлетворился. От жарких ламп на
морозце пахло жестяной затхлостью; наконец их выключили, но у Франсиса еще
долго рябило в глазах.
Потом, когда они с Джулией пили кофе в гостиной, раздался звонок в
дверь. Джулия пошла открыть и вернулась с Клейтоном Томасом. Как-то она
дала его матери билеты в театр, и щепетильная Элен Томас прислала теперь
сына с деньгами. Джулия пригласила Клейтона выпить чашку кофе.
- Пить кофе не буду, - сказал Клейтон, - а зайти зайду на минутку. - Он
поздоровался с Франсисом и неуклюже опустился на стул.
Отца его убили на войне, и ущербленность безотцовщины окружала Клейтона
как облако. Такое впечатление, возможно, объяснялось тем, что Томасы были
здесь единственной, так сказать, некомплектной семьей; все другие семьи
Шейди-Хилла были в полном производительном комплекте. Клейтон учился на
втором или на третьем курсе колледжа, они с матерью жили одни в большом
доме, который Элен Томас надеялась продать. В прошлом у Клейтона не все
было гладко. Подростком, украв деньги, он убежал из дому и добрался до
Калифорнии, прежде чем его настигли. Он был высокий, некрасивый, носил
роговые очки и говорил басом.
- Когда у вас начинается семестр? - спросил Франсис.
- Я не вернусь в колледж, - сказал Клейтон. - Матери нечем за меня
платить, и нет смысла пыжиться. Вот устроюсь на работу, и снимем квартиру
в Нью-Йорке, если удастся продать дом.
- А не жаль будет покинуть Шейди-Хилл? - спросила Джулия.
- Нет, - сказал Клейтон. - Не люблю я его.
- Это почему же? - спросил Франсис.
- Не одобряю я тут многого, - очень серьезно сказал Клейтон. -
Танцевальных клубных вечеров, например. В прошлую субботу я заглянул туда
к самому концу и вижу: мистер Грэннер заталкивает миссис Майнот в
стеклянный шкафчик для призов. Оба были пьяны. Не одобряю я пьянства.
- В субботний вечер простительно, - сказал Франсис.
- И все эти уютные гнездышки отдают липой, - сказал Клейтон. - Забивают
люди себе жизнь дребеденью. Я думал над этим, и, по-моему, главная беда
тут в том, что у Шейди-Хилла нет будущего. Вся энергия тратится на то,
чтобы сохранять Шейди-Хилл в неизменности - ограждать от нежелательных лиц
и так далее, - и здешняя концепция будущего сводится к постоянному росту
числа электричек и вечеринок. Это, я думаю, нездоровая концепция. Думаю,
что людям нельзя без большой мечты о будущем. Людям нельзя без грандиозной