"Джон Чивер. Скандал в семействе Уопшотов" - читать интересную книгу автора

спектакль, который целиком исполнялся в воздухе. Между домами Каверли
видел Уэст-Ривер; по ней плыл огромный груз приятных для него
воспоминаний; этот пейзаж, пронизанный светом, создал у него
неправдоподобное впечатление, будто долгая история реки стала очищающей
силой, сделавшей воду пригодной для питья. Он повернул направо, на
Бот-стрит. Миссис Уильямс сидела у себя в гостиной и читала газету. В доме
Брэтлов свет горел только в кухне. У Даммеров было темно. Миссис Бретейн,
прощавшаяся с каким-то гостем, поздравила Каверли с приездом. Затем он
свернул на дорожку, которая вела к дому тети Гоноры.
Мэгги открыла дверь, и он поцеловал ее.
- У нас одни только мясные консервы, - сказала Мэгги. - Тебе надо будет
зарезать цыпленка.
Каверли прошел по длинному коридору мимо висевших на стенах семи видов
Рима и очутился в библиотеке, где застал свою старую тетю с открытой
книгой на коленях. Здесь был его "дом, любимый дом" [название и рефрен
популярной американской песни, написанной Джоном Говардом Пейном
(1792-1852)], начищенная медь, запах яблоневых дров, горящих в камине.
- Каверли, дорогой! - воскликнула Гонора в порыве любви и поцеловала
его в губы.
- Гонора, - сказал Каверли, обнимая ее.
Потом они отступили на шаг и с лукавой усмешкой стали рассматривать
друг друга, ища перемен.
Седые волосы Гоноры были еще густые, лицо по-прежнему львиное, но ее
новые искусственные челюсти были плохо пригнаны и делали ее похожей на
людоедку. Это впечатление свирепости напомнило Каверли, что его тетя
никогда не фотографировалась. Во всех семейных альбомах она фигурировала
либо спиной к аппарату (она в этот момент убегала прочь), либо закрывала
лицо руками, сумочкой, шляпой или газетой. Взглянув на эти карточки,
всякий, кто ее не знал, мог бы подумать, что ее разыскивают по обвинению в
убийстве.
Гонора пришла к заключению, что Каверли похудел, и так ему и сказала.
- Ты тощий, - сказала она.
- Да.
- Я велю Мэгги принести тебе портвейна.
- Я бы лучше выпил виски.
- Ты не пьешь виски, - сказала Гонора.
- Раньше не пил, - ответил Каверли, - а теперь пью.
- Неужели чудеса никогда не кончатся? - спросила Гонора.
- Если ты собираешься резать цыпленка, - сказала Мэгги, появляясь на
пороге, - лучше зарезать его сейчас, а то ты и до полуночи не поужинаешь.
- Сейчас зарежу цыпленка, - сказал Каверли.
- Говори громче, - сказала Гонора. - Она совсем оглохла.
Каверли пошел вслед за Мэгги через дом в кухню.
- Она стала еще более сумасшедшей, - сказала Мэгги. - Теперь она
твердит, что у нее бессонница. Говорит, что уже несколько лет подряд не
спит. И что же, вхожу я как-то под вечер в гостиную, чай принесла, и на
тебе. Она знай себе спит. Даже храпит. Я ей говорю; "Проснитесь, мисс
Уопшот. Вот ваш чай". Она отвечает; "При чем тут проснитесь? Я не спала, я
просто, - говорит, - была погружена в глубокие размышления". А теперь она
задумала купить машину. Господи Иисусе, это ведь все равно что голодного