"Джон Чивер. Семейная хроника Уопшотов" - читать интересную книгу автора

которая продолжала потихоньку горько всхлипывать; со своими светлыми
волосами она показалась Мозесу очень юной.
- Пусть она не двигается, не трогайте ее, - важно сказал полицейский. -
У нее могут быть внутренние повреждения.
Затем один из полицейских сказал другому, чтобы тот принес носилки, и
они уложили ее на них - она все еще всхлипывала - и понесли мимо разбитой
машины и мертвеца, прикрытого теперь одеялом, к ярко освещенному Дому.
- Помните аварию на Семь-бе? - спросил один из них, но вопрос был задан
нервным тоном, и никто не ответил.
Необычайность этой ночи, ощупывающий свет фонариков, далекие звуки
фейерверка и мертвое тело, оставленное в поле, вывели всех из равновесия и
по меньшей мере одного из них лишили мужества; теперь они стремились к
единственной доступной им цели - отнести девушку в освещенный дом. Миссис
Уопшот стояла в дверях, изобразив на лице печальную улыбку -
бессознательно принимаемое ею выражение, которым она всегда встречала
неизвестное. Она предполагала, что девушка мертва, больше того, она
предполагала, что то была единственная дочь нежной четы, что девушка была
помолвлена и должна была сделать блестящую партию, что она находилась на
пороге богатой и полезной жизни. Но чаще всего мысли миссис Уопшот
возвращались к тому, что эта девушка когда-то была ребенком, ибо всякий
раз, как она видела пьяницу, валяющегося на улице, или проститутку,
стучащую в свое окно, ее сердце охватывала глубокая печаль при мысли о
том, что эти несчастные когда-то были прелестными, благоухающими детьми.
Она волновалась, но взяла себя в руки и довольно-таки высокомерно
обратилась к полицейским, когда они внесли носилки в открытую дверь.
- Отнесите ее в комнату для гостей, - сказала она; а когда они в
нерешительности остановились, так как никогда прежде не бывали в этом доме
и не имели никакого представления, где находится комната для гостей, она
снова заговорила таким тоном, словно они были дураками и замешаны в
происшедшей трагедии: - Отвесите ее наверх, в комнату для гостей, -
распорядилась миссис Уопшот, ибо, по ее мнению, весь свет знал или должен
был знать расположение комнат Западной фермы. "Наверх" помогло
полицейским, и они стали подниматься по лестнице.
Позвонили по телефону доктору, и он приехал, а девушку тем временем
уложили в постель в комнате для гостей. Мелкие камешки и песок оцарапали
кожу у нее на руках и плечах, и когда доктор вошел, то в первые секунды
все были в нерешительности, не зная, следует ли ему сначала удостоверить
смерть оставшегося на поле человека или осмотреть девушку. Он решил
заняться девушкой, и все ждали в нижнем холле. "Дайте ей чего-нибудь
горячего, дайте ей чего-нибудь горячего", - услышали они его слова,
обращенные к миссис Уопшот; та сошла вниз и вскипятила в кухне чай. "Тут
больно?" - слышали они: это доктор спрашивал девушку. "Тут больно? А тут
хоть немного больно?" И каждый раз она отвечала: "Нет". "Ну а как вас
зовут?" - спросил он, и она сказала: "Розали Янг" - и дала свой адрес в
соседнем большом городе. "Это меблированные комнаты, - сказала она. - Мои
родители живут в Филадельфии". - "Вы хотите, чтобы я их известил?" -
спросил доктора и она с горячностью ответила: "Нет, пожалуйста, не надо,
им совершенно незачем знать". Потом она снова начала плакать, и Сара
Уопшот напоила ее чаем. Парадная дверь тихо открылась, и в дом вошел Эммит
Кэвас, владелец местного похоронного бюро.