"Джон Чивер. Семейная хроника Уопшотов" - читать интересную книгу автора

Центральная часть дома Уопшотов была построена до Войны за
независимость, но с тех пор сделали много пристроек, придавших дому высоту
и ширину, какую видишь в часто повторяющемся сне, когда открываешь дверь
чулана и обнаруживаешь, что за время твоего отсутствия там появился
коридор и лестница. Лестница поднимается и превращается в холл, где между
книжными полками много дверей, каждая из которых ведет в анфиладу
просторных комнат, и поэтому можно без конца бродить, неизвестно что
разыскивая, по зданию, которое даже во сне кажется вовсе не домом, а
беспорядочным сооружением, возведенным для удовлетворения некой прихоти
спящего сознания. В дни юности Лиэндера о поддержании дома не заботились,
но сам Лиэндер восстановил его в годы благоденствия, когда был
совладельцем фабрики столового серебра. Дом был достаточно стар и
достаточно велик и видел достаточно темных дел, чтобы в нем завелось
привидение, но единственным помещением, где обитал призрак, был старый
ватерклозет в глубине верхнего холла. Там стояло примитивное
приспособление из прозрачного фарфора и красного дерева, которым никто не
пользовался. Время от времени - иногда даже ежедневно - это странное
сооружение начинало самопроизвольно функционировать. Раздавались стук
механизма и пронзительное радостное ржание старых клапанов. Тогда рев
поступающей воды и бульканье уходящей слышались во всех комнатах дома. Но
хватит о привидениях.
Дать представление о доме довольно легко, но как описать летний день в
старом саду? Пахнет травой, говорим мы. Пахнет деревьями! Из чердачного
окна свисает флаг и прикрывает фронтон дома, затемняя холл. Сумерки, и вся
семья в сборе. Сара рассказывает о своей поездке с мистером Пинчером.
Лиэндер привел "Топаз" в гавань. Мозес участвовал в парусных гонках
Покамассетского клуба и теперь расстилает грот на траве для просушки.
Каверли с крыши сарая смотрит бейсбольный матч между командами фабрики
столового серебра. Лиэндер пьет виски; попугай висит в клетке возле
кухонной двери. Облако набегает на низкое солнце, в долине становится
темно, и все испытывают глубокую мимолетную тревогу, словно предчувствуя,
что темнота может опуститься на их разум. Ветер свежеет, и вот уже все
развеселились, словно это напомнило им об их способности восстанавливать
силы. Малколм Певи поднимается на парусной яхте вверх по течению, и кругом
так тихо, что они слышат шум, который она производит, проходя мимо. На
кухне готовят карпа, а, как всем известно, карп должен вариться в красном
вине с маринованными устрицами, анчоусами, чабрецом, майораном, базиликом
и репчатым луком. Запахи всего этого доносятся из кухни. Но когда мы видим
Уопшотов в разных уголках их полного роз сада над рекой, слушающих
болтовню попугая и вдыхающих бальзамический аромат того вечернего ветра,
который приносит в Новой Англии запахи, напоминающие о девушках, -
фиалкового корня, туалетного мыла и меблированных комнат, во время
грозового ливня пропитавшихся сыростью через открытое окно, - запахи
ночных горшков, и супа из щавеля, и роз, и бумажной материи из крашеной
пряжи, и газона, и дешевых платьев, и томиков Евангелия, переплетенных в
мягкий сафьян, и предназначенных к продаже пастбищ, где теперь цвели
душистая рута и папоротник; но когда мы видим цветы, которые Лиэндер
подпер сломанными хоккейными клюшками и ручками швабр и щеток, когда мы
видим, что пугало на кукурузном поле одето в красный мундир блаженной
памяти сент-ботолфской конной гвардии, и начинаем понимать, что синяя вода