"Джон Чивер. Семейная хроника Уопшотов" - читать интересную книгу автора

сделан во имя той частицы матери, которую ей удалось завернуть с
бутербродами. Розали отошла за камень и переоделась в купальный костюм. Он
ждал ее у воды; убедившись, что все волосы спрятаны под купальной
шапочкой, она взяла его за руку, и они вошли в воду.
Вода, как обычно, была мучительно холодная, и когда она дошла Розали до
колен, девушка выпустила руку своего спутника и бросилась в набегавшую
волну. Ее научили плавать кролем, но она так и не смогла отвыкнуть от
порывистых, торопливых движений рук и ног; наполовину погрузив лицо в
зеленую воду, она проплыла десять футов в сторону открытого моря,
повернула назад, нырнула, вскрикнула от невыносимого холода и поспешила к
берегу. Берег был залит солнцем, и холодная вода вместе с солнечным теплом
подняли ей настроение. Она наспех вытерлась полотенцем, сорвала с себя
шапочку и стала на солнце, чтобы как следует согреться. Потом вытерла руки
и закурила сигарету. Теперь и он вышел из воды, вытер только руки и
опустился на землю рядом с ней.
Розали была красива - с волосами цвета соломы, с длинными руками и
ногами, полногрудая, с кокетливым взглядом, из-за которого она пробуждала
желания и казалась как бы раздетой, даже когда, бывало, носила скромные
платья. Он ваял ее за руку, покрытую светлым пушком, и провел по ней
губами.
- Мне так хочется пособирать чернику! - громко сказала она, чтобы
слышали все другие на пляже. - Мне так хочется пособирать чернику,
захватим твою шляпу и будем собирать в нее ягоды.
Взявшись за руки, они стали карабкаться по камням, громоздившимся над
пляжем, но поиски уединения, которое удовлетворило бы ее, затянулись, и
они переходили с места на место; наконец он остановил ее, и она робко
согласилась, что ничего лучшего, вероятно, не найти. Он стянул купальный
костюм с ее плеч, и, обнаженная, она с готовностью легла на согретый
солнцем песок, радостно предвкушая единственный знакомый ей брачный союз -
союз тела и воспоминаний. Когда все было окончено, нежность и благодушие
охватили их, и она опиралась на его плечо, пока вновь натягивала на себя
купальный костюм. Затем, держась за руки, оба вернулись на пляж. Они снова
поплавали и развернули бутерброды, которые его снедаемая беспокойством
мать приготовила накануне.
У них были фаршированные яйца, цыплячьи ножки, бутерброды, пирожные,
домашнее печенье, и, когда они съели все, что могли, и сложили остальное в
корзинку, Он медленно спустился к берегу и бросил ей оттуда теннисный мяч.
Легкий мяч отнесло ветром, но она поймала его и бросила обратно жестом,
которому, как и ее плавательным движениям, недоставало необходимой
сноровки; он ловко поймал мяч и опять бросил ей. Ловля и бросание, ловля и
бросание продолжались в приятном однообразии, и, пока шла эта игра, Розали
чувствовала, что близится вечер. Начался отлив и оставил на берегу
параллельные ряды крупной гальки и полосы бурых водорослей, чьи похожие на
цветы стебли с треском лопались, когда она сдавливала их пальцами.
Семейная чета принялась собирать пожитки и созывать детей. Другая пара
лежала рядышком, болтая и смеясь. Розали снова легла, а он сел около нее и
закурил сигарету, уговаривая: "Ну же, ну же...", но она сказала: "Нет", и
он ушел к воде. Она взглянула в ту сторону и увидела, что он плавает в
волнах. Потом он вытерся, стоя около нее, и предложил ей стаканчик виски,
но она сказала: "Нет, нет, пока нет", тогда он выпил сам и стал смотреть