"Сид Чаплин. Морская роза " - читать интересную книгу автора

порушенных птичьих и осиных гнезд, накинутых на колышек колец, запуленных
"чижей" и синяков после чехарды; это столько проорать на темных улицах "Джек
почистил пулемет", столько собрать ежевики, столько колядок пропеть, столько
раз съехать по отлогим белым склонам на заду и на санках, что подумать обо
всем этом - голова закружится. Поставишь ногу, а где опустить другую - не
знаешь, потому что под ногами пропасть, в которую без числа валятся дни и
месяцы: ведь все надо помножить на десять, а потом еще на четыре. Из этой
арифметики меня вывел бабушкин голос:
______________
* Детская игра, по принципу "делай, как я"

- Это ты, что ли, Чарли?
Тот кивнул.
- Как тебя угораздило попасть к нам в попутчики? - не очень радушно
спросила она.
- Жизнь занятные штуки выкидывает. Я когда ушел из деревни, то
устроился на железную дорогу, а теперь меня сюда перебросили. Я старший
ремонтник, - добавил он, помолчав.
- Куда это годится, - сказала бабушка, - чтобы в твои годы сниматься с
насиженного места. Хорошо, хоть дети, наверно, уже взрослые.
- Я одинокий, - сказал он. - Как перст.
- Что, и никогда не женился?
- Не женился. А мне, знаешь, нравится снимать квартиры. Когда в
молодости поскитаешься досыта, то научишься радоваться простой еде и чистой
постели. Избегая ее взгляда, он повернулся ко мне.
- Какой же он у тебя глазастый! Когда твои закроются, и за тебя на
белый свет поглядит.
- Он из внуков старший, - сказала она. - У меня пять дочерей.
- И ни одна, уверен, не сравнится с матерью.
- Выдумывай! - сказала бабушка.
Гордясь комплиментом, старик откинулся к стенке, и я смог увидеть, как
краска заливает бабушке лицо и шею.
- Не прижился, стало быть, в Уиттоне? - спросила она.
- Стало быть, не прижился! - воскликнул старик. - Совсем развязался,
слышать ни про что не мог - вожжи эти, вилы, навоз, турнепс. Помнишь, как мы
пололи турнепс в пойме?.. От холода рук не чуяли.
- Я смерть не любила эти участки в пойме, - сказала бабушка. - Меня и
сейчас, только увижу поле с турнепсом, в дрожь кидает.
- Верно, зато какое потом счастье - согреться. Сухая одежа, стол
накрыт, кипит чайник, ребятки бегают по дому. Ради этого стоит жить.
- Смешно, что ты это вспомнил, - сказала бабушка. - Отец всегда ворчал,
что ты неправильно разводишь огонь.
- Сорок лет... - раздумчиво протянул старик. - Ты была в белом платье и
в шляпе с цветами... Я тебя искал после соревнований, а ты точно сквозь
землю провалилась. Помню, весь луг обегал. Тебя и след простыл. Всю ночь
проходил у твоего дома, а твои хоть бы слово сказали...
- Их отец застращал.
- Когда он под утро прикатил на коляске, я его спросил в открытую, -
продолжал старик. - И он сказал: "Ты ее, дружок, вовек не отыщешь. В моем
доме тебе не хозяйствовать".