"Карел Чапек. Взломщик-поэт" - читать интересную книгу автора

молодой человек. Хотите знать, почему я не печатаю ваших
стихов? Пожалуйста. Потому что они никуда не годятся.
Вот.
- А я думал... - печально сказал голос, - что... что
они не хуже тех первых.
- Да, первые были неплохи, - сказал я строго. - В них
была непосредственность, понимаете? Своеобразие, свежесть,
острота восприятия, настроение, - словом, все. А остальные
стихи, милый человек, ни к черту не годятся.
- Да я будто... - жалобно произнес голос, - будто я
писал их так же, как и те первые.
- Вот именно, - сказал я неумолимо. - Вы лишь
повторялись. Опять в них были шаги на улице...
- Так я же их слышал, - защищался голос. - Господин
редактор, когда воруешь, надо держать ушки на макушке,
слушать, кто там под окном шлепает.
- И опять в них была мышь... - продолжал я.
- Мышь! - нерешительно возразил голос. - Так в лавках
завсегда бывают мыши. Я об них писал только в трех...
- Короче говоря, - перебил я, - ваши стихи превратились в
пустой литературный шаблон. Без оригинальности, без
вдохновения, без новых образов и эмоций. Это не годится,
друг мой. Поэт не смеет повторяться.
Мой гость с минуту помолчал.
- Господин редактор, - сказал он, - да ведь оно завсегда
одно и то же. Попробуйте воровать, - что одна кража, что
другая... Нелегкое это дело.
- Да, - сказал я. - Надо бы вам взяться за другое
ремесло.
- Обчистить церковь, что ли? - предложил голос. - Или
часовню на кладбище?
Я сделал энергичный отрицательный жест.
- Нет, - говорю, - это не поможет. Дело не в материале,
молодой человек, дело в его творческой интерпретации. В
ваших стихах нет никакого конфликта, в них каждый раз дается
только внешнее описание заурядной кражи. Вам надо найти
какую-нибудь свою внутреннюю тему. Например, раскаяние.
- Раскаяние? - с сомнением сказал голос. - И вы
думаете, стихи тогда станут лучше?
- Разумеется! - воскликнул я. - Друг мой, это придаст
им психологическую глубину и внутреннюю законченность.
- Попробую, - задумчиво отозвался голос. - Не знаю
только, пойдут ли у меня кражи на лад. Понимаете, потеряешь
тогда уверенность в себе. А без нее сразу засыплешься.
- А хоть бы и так! - воскликнул я. - Дорогой мой, что
за беда, если вы попадетесь?! Представляете себе, какие
стихи вы напишете in carcere et catenis! (2) Погодите, я
вам покажу одну поэму, написанную в тюрьме. Ошалеете!
- И она была в газетах? - спросил замирающий от волнения
голос.