"Рэймонд Чандлер. Китайский жадеит" - читать интересную книгу автора

из-под бензина, выкопанной на помойке.
Попытался встать, но не удержался на ногах. На сей раз рвота была
гораздо сильнее, чем прошлой ночью. Сильнее озноб, сильнее спазмы и во сто
раз сильнее боль в желудке. Потом я снова встал.
Океанский бриз, взлетев вверх по склону, вдохнул в меня немножко
жизни - еще хрупкой и неверной. Я потоптался вокруг, как лунатик, тупо
глядя на отпечатки колес на красной глине, потом - на большой крест из
гальванизированного железа, когда-то покрашенный белой краской, но теперь
совершенно облезлый. Сверху донизу он был обит пустыми патронами для
лампочек и стоял на потрескавшемся каменном постаменте, в котором была
распахнута маленькая дверца, а за ней - позеленевший медный выключатель.
Позади каменного постамента я увидел пару ног.
Они ненавязчиво выглядывали из-под куста. Обуты они были в пару
ботинок на твердой подошве, точно такие, какие носили школьники примерно за
год - за два перед войной. Сколько лет я уже не видел таких ботинок, если
не считать одного раза?
Я обошел постамент, раздвинул кусты и взглянул сверху на индейца.
Его широкие грубые руки лежали по бокам - такие большие, бессильные и
ненужные. В сальных черных волосах застряли кусочки глины, сухие листья и
колючки. На коричневых щеках играли солнечные блики. Пятно спекшейся крови
на животе уже облюбовали мухи. Глаза у него, как и у всех других - мне
пришлось видеть их слишком много - глядели открыто, ясно, но игры за ними
уже не было.
Он был опять в своем комическом костюме, рядом валялась засаленная
шляпа, и подкладка ее все так же торчала наружу. Но он больше не казался ни
смешным, ни грубым, ни противным. Он был всего лишь бедным простофилей,
который так до самого конца и не узнал, вокруг чего заварилась вся эта
каша.
Разумеется, это я его убил. Выстрелы, которые я слышал проваливаясь,
были мои собственные, из моего пистолета.
Но, ощупав свою одежду и вывернув все карманы, пистолета я не нашел.
Двух оставшихся карточек Сукесяна тоже не было. Все остальное оказалось на
месте. По отпечаткам колес я дошел до проселочной дороги с глубоко
врезавшимися колеями, и по ней спустился с холма. Далеко внизу проносились
машины, солнечный свет мгновенно загорался и гас на их ветровых стеклах и
фарах. Там же внизу виднелась заправочная станция и несколько домиков. А
дальше - бескрайняя синева моря, молы, длинный изгиб береговой линии к мысу
Фирмин. Сквозь знойную дымку я не мог разглядеть остров Каталина.
Судя по всему, людям, с которыми я имел дело, нравилось работать
именно в этих местах.
Мне понадобилось примерно полчаса, чтобы добраться до заправочной
станции. По телефону я заказал такси и сидел, дожидаясь, пока оно доберется
сюда с Санта-Моники, а потом отправился к себе на квартиру в Бергленд - это
три квартала за моей конторой. Там я переоделся, сунул в кобуру свой
последний пистолет и сел к телефону.
Сукесяна не было дома. Трубку никто не брал. Кэрол Прайд тоже не было.
Впрочем, я и не ожидал ее застать - она, вероятно, пила сейчас чай в
компании миссис Филип Кортни Прендергаст. Но Главное полицейское управление
сняло трубку, и Ревис оказался еще на работе. Судя по всему, он не слишком
обрадовался, услышав мой голос.