"Рэймонд Чандлер. Китайский жадеит" - читать интересную книгу автора

Это, наконец, проняло его. Улыбка не сошла с его лица, но в уголках
рта собралось заметно больше, чем раньше, морщинок. Впрочем, для наблюдений
у меня было слишком мало времени.
Свет внутри мелочно-белого шара внезапно погас. В тот же миг комната
погрузилась в такую кромешную тьму, что хоть глаз выколи. Я не видел
собственной руки. Пнув назад свою табуретку, я выхватил пистолет и начал
потихоньку пятиться к стене.
Ни звука. Потом - неуловимое движение воздуха, и в нос мне ударил
сильный земляной запах. Господи, как это было жутко. С предельной точностью
рассчитав время и расстояние, что было почти невероятно в этом
непроницаемом мраке, индеец нанес мне удар сзади и тут же железной хваткой
схватил за локти и начал поднимать меня в воздух. Я мог выдернуть руку и
выпалить наугад вперед - веером. Но я не стал и пытаться. Какой в этом был
смысл?
Индеец поднял меня в воздух, двумя руками прижимая мои локти к моим
бокам; ощущение было такое, словно меня поднял подъемный кран. Потом он
резко швырнул меня на землю и, схватив за запястья, начал выкручивать их у
меня за спиной. Колено, твердое и тяжелое, как гранитный пьедестал, чуть не
раскрошило мне копчик. Я пытался закричать, но крик застрял у меня в глотке
и никак не мог вырваться наружу.
Резким рывком индеец швырнул меня в сторону, сжав мои ноги своими, и
связал меня узлом. Я, придавленный его весом, больно стукнулся об пол.
Пистолет все еще был при мне. Индеец про него не знал. Во всяком
случае, вел он себя так, словно не знал. Пистолет был зажат между нами, и я
начал высвобождать руку, чтобы дотянуться до него.
Тут снова вспыхнул свет.
Сукесян стоял, облокотившись о белый стол. Теперь он казался гораздо
старше, и в лице его появилось что-то новое, что-то такое, что мне очень не
понравилось. Он был похож на человека, которому предстоит сделать что-то
крайне ему неприятное, но который решился сделать это, несмотря ни на что.
- Так, - проговорил он мягко. - Значит, невидимые чернила.
Черные портьеры распахнулись, и худая смуглая секретарша ворвалась в
комнату, держа в руках распространявшую противный резкий запах белую
тряпку. Подбежав, она склонилась ко мне, опалив меня на секунду огнем
пронзительных черных глаз, и шлепнула мне тряпку прямо на лицо, быстро
обмотав ее концы вокруг затылка.
Сзади, изо всех сил оттягивая мои руки, тихонько посапывал индеец.
Пришлось мне вдыхать хлороформ. Слишком уж большая тяжесть давила на
меня сзади, сжимая горло. Густой, сладковатый запах все глубже въедался в
меня. Потом я провалился куда-то из этой комнаты. Еще до того, как я
провалился, кто-то дважды выстрелил из пистолета. Я слушал хорошо знакомые
звуки без всякого интереса, как не имеющие ко мне никакого отношения.
Очнулся я, снова лежа под открытым небом, в точности, как вчера ночью.
Только в этот раз был еще день, и солнце собиралось прожечь во мне дырку -
правая штанина, кажется, уже дымилась. Я видел жаркое синее небо, очертания
горной гряды, корявый низкорослый дуб, цветущую юкку, покрывающую склон
холма, опять горячее синее небо.
Я сел, и тут же левая нога моя дала о себе знать тысячью булавочных
уколов. Я принялся растирать ее, потом - живот. В носу, казалось, навечно
застрял мерзкий запах хлороформа. Я чувствовал себя старой ржавой канистрой