"Александр Борисович Чаковский. Свет далекой звезды (Повесть) " - читать интересную книгу автора

о том, что этот меч может быть направлен в сердце своего. Если бы я верил
тому человеку, то, наверно, нашёл бы в себе мужество заявить, написать, что
до сих пор знал его только с лучшей стороны. Но укрыть сбежавшего из-под
стражи я бы не смог... Нет, не смог бы, - повторил Завьялов, - ещё и
потому, что мысль о каком-то тяжёлом преступлении этого человека сверлила
бы меня день и ночь. Да, я не смог бы отогнать от себя мысль, что,
оставаясь на свободе, этот человек представляет опасность тому, что мне
дорого, ради чего я живу. Я не смог бы решить его судьбу за счёт судеб
других людей, таких же рядовых советских людей, как я. В сочетании со всем
тем, о чём я уже сказал тебе, ситуация, которую ты сейчас придумал,
оказалась бы для меня трагической, противоречивой. Её создали те ошибки, те
пороки, которые ныне разоблачила и осудила сама партия. Но теперь ответь
мне на такой вопрос: что общего, какие могут быть аналогии между
положением, сложившимся в тридцать седьмом году, и сегодняшним днём?
Тридцать седьмой и пятьдесят шестой годы в этом смысле отличаются друг от
друга, как небо и земля. Какие же обстоятельства заставляют тебя укрывать
Горяева? Ты знаешь, да-да, знаешь, что сейчас этот Горяев ищет убежища у
своих соучастников по преступлению, - честные люди, трудовые люди
ненавидят воров, они его не укроют! Наверно, он сейчас со своими дружками
обсуждает сложную морально-этическую проблему: какой бы новый ларёк
ограбить, а может быть, уже не какой-нибудь ларёк, - ведь теперь у твоего
Горяева есть опыт, - а магазин, или квартиру, или просто обобрать
прохожего человека! Сейчас вечер, Виктор, - может быть, он уже где-то идёт
по улице, этот рабочий, ничего не подозревающий человек, может быть, он
зарплату получил, к семье торопится, а его уже ждут за углом или в
подъезде, твой Горяев ждёт! А ты здесь сидишь и философствуешь!..
- Вот, Виктор, и всё, что я хочу сказать по поводу твоего примера, -
после паузы продолжал Завьялов. - А теперь твоя очередь отвечать. Скажи
мне: что общего между придуманной тобою ситуацией и этим Горяевым? Что
общего между положением, создавшимся в тридцать седьмом году, и нынешним
временем, когда наказывают и сажают в тюрьму не честных людей, а тех, кто
над этими честными людьми издевался? Какая тут может быть аналогия? Ты
хочешь спрятаться, отгородиться своим примером. Но нет, парень, это у тебя
не получится. Хочешь послушать другой пример? Вот, изволь. Предположим, ты
встретил человека, хорошего по существу, но, так сказать, свихнувшегося. Не
шпиона, не вражеского агента, не бандита, не вора, конечно, - о таких надо
заявить немедленно, - а просто человека заблуждающегося. Если бы в таком
случае ты спросил меня: "А не побежать ли мне в соответствующее учреждение
да не сообщить ли о таком поскорее?" - то я бы тебе ответил: "Трус,
карьерист, ты не о том человеке, ты о себе беспокоишься!" Вот что я бы тебе
сказал!
- Да неужели?! - иронически протянул Виктор. - Так бы спокойно и
примирились, что такой субъект ходит по советской земле?
- Нет. Не примирился. Я сказал бы тебе: "Спорь с ним, Виктор. Убеждай.
В открытую дерись, на людях, отстаивай правду, не уходи в кусты!" Вот что я
бы тебе сказал, друг. А теперь давай вернёмся к случаю с этим Горяевым. Кто
он, судя по всему? Грабитель. Ларёк обворовал. Один из тех хулиганов,
воров, которые людям жизнь отравляют. От кого ты его скрыл? От милиции?
Нет, ты его от народа заслонил, дорогу ему к следующему ларьку расчистил.
- Да может быть, он и не виноват совсем, - прервал Завьялова