"Александр Борисович Чаковский. Свет далекой звезды (Повесть) " - читать интересную книгу автора

Завьялов уже решил было, что всё кончено с Лютиковым, но тут заметил,
как крохотная точка отделилась от падающего самолёта и над ней раскрылся
белый купол парашюта.
Нет, тогда Завьялов не думал о старшем лейтенанте Воронине, командире
эскадрильи, в которой служила Оля. Только потом, когда измученный,
голодный, часто теряя сознание, Завьялов лежал в тёплой болотной воде,
потом шёл, потом полз, продираясь сквозь лесную чащу, он внушил себе, что
сознательно повторил то, что когда-то сделал Воронин и о чём восхищённо
рассказывала ему Оля.
А в те мгновения он думал только о своём лётчике, двадцатилетнем парне,
три месяца назад прибывшем к нему в эскадрилью прямо из авиашколы. Его надо
было спасти во что бы то ни стало, любыми средствами. Он дал кран шасси на
выпуск, и слух его автоматически отметил знакомый стук, ощутил привычный
толчок и увидел, как одновременно зажглись зелёные лампочки, регистрирующие
выпуск шасси.
Завьялов осознал, что он делает, только после того как его самолёт
коснулся колёсами земли. Лютиков, сильно прихрамывая, бежал ему
навстречу, - видимо, он был ранен в ногу или повредил её, когда
приземлился.
В тот же момент Завьялов увидел остановившуюся на дороге немецкую
автомашину, выскакивающих из кустов солдат и услышал звуки выстрелов, свист
пуль. Немцы приближались к поляне. Но Лютиков всё-таки добежал до самолёта
и уже карабкался по крылу. Тогда Завьялов начал разбег, чтобы взлететь. И
вдруг почувствовал страшный толчок, - очевидно, не заметил ямы или
надолбы, скрытой травой.
Завьялову повезло, как везёт только один раз из тысячи. Он получил удар
в голову, его выбросило из самолёта, но он не потерял сознания, кинулся в
лес. Уже за спиной он услышал взрыв, заглушивший автоматную стрельбу...
Ушёл от преследования. Как? И сам не знает. Может быть, взрывом
оглушило подбежавших немцев, часть перебило. Ему повезло. Он бежал,
карабкался, продирался сквозь стену хвойного леса, попал в болото, потерял
сознание. Потом очнулся...
Нет, раньше он не думал о Воронине. Не думал... Но кто знает! Может
быть, мысль о подвиге комэска, воспоминание о нём жило в подсознании
Завьялова, когда он дал кран шасси на выпуск.
Но ему не удалось повторить подвига Воронина. Не удалось спасти
товарища. И тогда, волоча своё тело по лесным волховским топям, снова и
снова теряя сознание, Завьялов в первый раз подумал: "Хорошо, что Оля
никогда не узнает, как позорно, как бесславно кончаю я свою жизнь".
...Когда Завьялову удалось перебраться через линию фронта, а потом
вернуться в свою часть, его первым вопросом было, нет ли писем от Оли.
Нет, от неё не было писем. Симонюк прав. Оли нет в живых, и она никогда
не узнает, что сделал он, Завьялов, пытаясь быть достойным её, и никогда не
узнает, как уже в мирное время он был без объяснения причин уволен из
армии.
Завьялову не предъявили никаких обвинений. С ним говорили вежливо.
Сказали, что он ещё молодой, полный сил человек и легко сможет
"подрабатывать" на какой-нибудь гражданской службе. "Подрабатывать"! Он,
Завьялов, может "подрабатывать"!
Он знал: спорить, доказывать бесполезно. Знал, что люди, бывшие в плену