"Александр Борисович Чаковский. Свет далекой звезды (Повесть) " - читать интересную книгу автора

незримый отпечаток и его, Завьялова, ноги, каждый камень, исчезнувших ныне
домов, витрины не существующих теперь магазинов - всё, всё приобретало для
него огромную значимость. И ему казалось, что объектив киноаппарата поймал
всё это именно в тот день, вечер или ночь, когда он шёл, - он помнит куда!
И когда случилось, - он помнит что!..
А на другой день после этого он пошёл туда-то, а потом встретил её, -
где, где она теперь?.. И они вместе пошли вот по этой улице, вон к тому
дому, который не виден сейчас, но обязательно был бы на экране, если бы
оператор переместил свой аппарат чуть влево...
А рядом с ним, в кинозале, позади и впереди, люди смеются над забавным
сюжетом, - им ничего не говорят эти дома, эти улицы. Они ещё очень молоды,
эти люди.
А Завьялов видит свой фильм. Он единственный в этом зале. Да он и не в
зале вовсе. Он там. На той улице, на той дороге. Там!..
Итак, Завьялов идёт сейчас мимо кинотеатра повторного фильма. Сегодня
фильм про лётчиков. Завьялов заходит и покупает билет. На этот раз у него
единственная цель: убить время.
Но он ошибся. Он видит людей в лётной форме, самолёты, и воспоминания с
новой силой охватывают его. Фронтовой аэродром, лётчики в пилотках, девушки
в форме лётчиков...
Он закрывает глаза и видит перед собой её, Олю. Не такой, какой
встретил её на волжской пристани, и не такой, какой увидел её в журнале
"Луч". Совсем другой...
Был 1943 год. Завьялов лётчик-истребитель, лейтенант. Его успели уже
два раза ранить, правда, оба раза легко, дальше санбата не отправляли. Он
сбил уже три самолёта противника и получил свой первый орден Красной
Звезды. Всего семь лётчиков стояли в строю, когда командир дивизии вручал
Завьялову этот орден, - всего восемь человек с командиром на правом
фланге. Всё, что осталось к этому времени от их полка.
А на другой день был получен приказ: всем, во главе с командиром,
отправиться в тыл за новыми самолётами, потому что летать было уже не на
чем: обломки и пепел ЛАГов, на которых воевали Завьялов и его товарищи,
были разбросаны, развеяны по земле.
Им предстояло отправиться за шестьдесят километров на аэродром
штурмовиков, там пересесть в транспортный самолёт и лететь на Урал за
новыми машинами.
...На экране перед Завьяловым несётся по фронтовой дороге полуторка, и
в ней, держа друг друга за плечи, стоят весёлые парни-лётчики. А он видит
перед собой другую дорогу, другой кузов полуторки, других ребят-лётчиков и
себя среди них.
Завьялов служил на северном, болотном фронте, и дороги там почти
никогда не просыхали, для аэродрома нелегко было выбрать сухой и твёрдый
грунт. И все лётчики уважительно говорили о пехоте, которой приходилось
сидеть в блиндажах, дотах и окопах, залитых водой.
И автодороги по этим землям приходилось строить на фашинах, то есть
укладывать в прорубленных лесных просеках бесконечный косой ряд брёвен, а
по бокам рыть глубокие кюветы для стока воды. И вот по одной из таких дорог
им предстояло ехать на аэродром штурмовиков, куда должна была прибыть
транспортная машина.
Они - семь лётчиков и командир полка - стали укладывать свои вещи ещё