"Александр Борисович Чаковский. Свет далекой звезды (Повесть) " - читать интересную книгу автора

невероятные случаи: солдаты вставали из могил, чтобы отыскать своих матерей
и отцов, а отцы, презрев рассказы очевидцев их смерти, поднимались из
фугасных воронок, уже залитых болотными водами, из трясин, из-под обломков
домов, из опалённой огнём и перепаханной осколками снарядов земли, из
оседающего порохового дыма. Они появлялись из небытия, чтобы обнять своих
постаревших детей и взять на руки незнакомых внуков.
Страница журнала, на которой Завьялов увидел Олю, лежала у него в
кармане. Это был монтаж из многих снимков, озаглавленный "Страна готовится
достойно встретить Первомай".
Здесь были фотографии рабочих у кузнечного горна, колхозников,
собравшихся во дворе правления, рыбаков на палубе сейнера.
Фотография Оли была помещена в нижнем правом углу. Оля стояла, почти
заслонённая какими-то людьми, - да, почти заслонённая. Старик в шубе с
шалевым меховым воротником и женщина с торчащими из-под шляпки волосами
оттеснили её от фотообъектива. И всё же Завьялов не мог ошибиться. Это было
её лицо, лицо Оли.
Все эти люди стояли на снегу, на фоне низкого, длинного одноэтажного
здания, и слушали речь оратора, оставшегося за кадром. На их лицах -
напряжённое, сосредоточенное внимание. Это хорошо удалось схватить
фотографу. И ещё закат. Даже на этой небольшой фотографии он был очень
красив.
Но где же всё это происходило? На какой земле? В каком городе? На
севере нашей страны, на западе, на востоке? Кто эти люди, среди которых
стоит Ольга? Подпись сообщала, что проходят предмайские собрания, люди
берут на себя социалистические обязательства. Значит, это тоже собрание,
митинг, а митинги бывают на заводах, в учреждениях, в колхозах. Значит, всё
можно узнать, выяснить, установить!
Люди стоят на снегу. Предмайское соревнование и снег... Значит, скорее
всего, это север. Впрочем, весной не только на севере ещё бывает снег,
иногда даже в Москве...
Было уже поздно, когда Завьялов приехал домой. Он торопливо миновал
переднюю, где пол устилали газеты и журналы, - за две недели его
отсутствия почтальон регулярно выполнял свои обязанности, - потом
вернулся, собрал газеты и бросил рассыпавшуюся кипу на стол. Склонясь над
столом, Завьялов стал просматривать газеты. Он листал страницы, пробегая
глазами заголовки. Может быть, где-то в глубине его души жило безотчётное
ожидание, смутная вера в то, что он может узнать из газет нечто имеющее
отношение к тому, что владело сейчас всеми его помыслами.
Заголовки мелькали перед глазами Завьялова: "Все силы на успешное
осуществление решений XX съезда КПСС!", "Проект закона о государственных
пенсиях", "Новые попытки раздуть антикоммунистическую истерию в США",
"Строители Иркутской ГЭС начали наводку наплавного моста через Ангару",
"Враждебная провокация империалистической агентуры в Познани"... Шуршат
газетные страницы. Какой-то конверт отлетел в сторону. Завьялов поднял его.
"Москва, Никитский бульвар... Лётчику Завьялову..."
"Лётчику Завьялову... - повторил он. - Что за чепуха!"
Надорвал конверт, вытащил четвертушку исписанной бумаги. А-а, опять
этот Павел Шевлягин. Он уже получил от него письмо там, на взморье.
Удивительно, откуда он только узнаёт адреса!.. Смешной парень. Веснушчатый.
Ни одной на щеках и на лбу, а нос весь в веснушках. Слесарь, работает на