"Александр Борисович Чаковский. Свет далекой звезды (Повесть) " - читать интересную книгу автора

каком-то заводе. Рвётся в аэроклуб, а его не принимают. А он всё ходит.
Торчит на аэродроме, смотрит, как летают другие... Ну, что он там пишет?
"Дорогой товарищ лётчик Завьялов! Я пишу к вам это письмо, потому что
вы боевой лётчик и можете понять желание души человека.
Я ходил в приёмную председателя Верховного Совета на Моховую, только к
самому не попал и говорил с каким-то молодым, который и на фронте-то не был
и не может меня понять. Говорит, что надо снова обращаться в военкомат. А
вы, товарищ Завьялов, знаете, сколько раз я туда уже обращался...
Теперь мне все ребята говорят, что если вы своё твёрдое слово
скажете..."
Завьялов не дочитывает письма. Этот парень одолевает его уже полгода.
Ну, что он может сделать, если военкомат не дал ему путёвки в аэроклуб?
Хотя парень-то хороший. Только на вид несколько жидковат. Ростом не
вышел. Работников военкомата можно понять, - желающих много, и среди них
есть спортсмены, сильные, выносливые ребята...
Завьялов бросает письмо на стол. Ставит чемодан под кровать. Газеты
прочтёт завтра...
Ложится в постель. "Хорошо, что я приехал досрочно, - думает он, - и
впереди у меня ещё двенадцать свободных дней. Это большой срок -
двенадцать дней, если не терять времени даром. Надо скорее заснуть, чтобы
быстрее пришёл завтрашний день". Однако он долго лежал, размышляя, пока не
заснул. А когда проснулся, было только шесть утра. Завьялов продолжал
лежать с закрытыми глазами и ждать, когда можно будет идти в редакцию
журнала "Луч".


...На двери висела чёрная табличка: "Отдел иллюстраций". Завьялов
постучал, открыл дверь и увидел заставленную шкафами комнату. Он не сразу
заметил, что справа у стены за небольшим письменным столом, заваленным
фотографиями, сидит женщина.
- Простите, - сказал Завьялов, всё ещё не переступая порога, - где
можно увидеть Зинаиду Фёдоровну Коростылёву? В секретариате редакции мне
сказали, что я должен обратиться к ней.
- Это я, - ответила женщина, поднимая голову.
Она была немолода, в её волосах блестели седые пряди. Завьялов подошёл
к столу и робко начал:
- Я к вам по делу, не совсем обычному...
- Садитесь, - сказала Коростылёва. У неё был мягкий и низкий голос.
Она убрала фотографии, лежавшие на стуле.
Завьялов сел.
- Дело вот в чём, - начал он, стараясь говорить спокойно. - Совсем
недавно, буквально два дня назад, я увидел ваш журнал, в котором... мне
показалось... может быть, я ошибаюсь, конечно...
Он умолк, чувствуя, что становится косноязычным.
- Ну, так что же вы увидели? - спросила Коростылёва тоном врача,
поощряющего застенчивого больного. - Что же вы увидели? - повторила
она. - Или, может быть, кого? Своего родственника? Да?
- Но... но как вы догадались? - недоуменно спросил Завьялов.
- Ну, это совсем обычное дело, - сказала Коростылёва и улыбнулась. -
Людям часто кажется, что они видят в журналах и на киноэкранах своих