"Александр Борисович Чаковский. Свет далекой звезды (Повесть) " - читать интересную книгу автора

- Всё, всё вернётся! - воскликнул Володя и вдруг осёкся; его голос
слишком громко, слишком радостно звучал в эту тревожную ночь.
Капли дождя упали на лицо Оли, и он вытер их своей ладонью.
- Тебе холодно? - спросил Володя совсем тихо, почти шёпотом.
- Нет, мне тепло, - так же чуть слышно ответила Оля.
- Нет, тебе холодно, - настаивал он. - Хочешь, я сниму шинель и
укрою тебя?
- Нет, нет, что ты, мне тепло! Сначала было немного холодно, а теперь
совсем тепло.
Но он встал и, поспешно сбросив с себя шинель, укрыл ею Олю. Она
сопротивлялась, отталкивала руками шинель, повторяя: "Нет, нет, ты
простудишься!" - а потом смирилась, опустила руки, и он, накинув на неё
шинель, сам остался в летней бумажной гимнастёрке.
Гимнастёрка очень быстро промокла, но Володя не чувствовал ни сырости,
ни холода. Он держал в своих руках маленькие, покрасневшие от холода кисти
Олиных рук, чувствовал, как, согреваясь, они теплеют, и ему стало так
хорошо, как ещё никогда не было. И Володе вдруг захотелось сказать ей
что-то важное, очень важное. Но он не мог выразить это словами, он даже не
знал, что именно хочет ей сказать, только чувствовал, что хочет. И он
смотрел на неё неотрывно, надеясь, что она без слов поймёт, что он хочет
сказать ей что-то очень значительное и хорошее, только не умеет, не знает
как.
В те минуты Володя ещё не сознавал, что полюбил эту девушку. Он просто
не думал об этом. Володе и раньше нравились девушки, ему было пятнадцать
лет, когда он впервые поцеловал свою одноклассницу. И потом у него были
встречи с девушками, и он не раз пытался убедить себя в том, что влюблён.
Но наступал следующий день, и Володя вдруг сознавал, что всё кончилось, что
никакой любви нет и даже не было и ему во сто раз приятнее пойти с ребятами
на стадион, чем ждать "её" телефонного звонка.
В те годы он ещё не знал, что первым признаком настоящей любви является
желание взять на себя ответственность за судьбу другого человека. И ты не
можешь не взять такую ответственность, потому что для тебя она не тяжесть,
а счастье.
И сейчас, ещё не зная, что любит Олю, Володя уже был готов на всё, на
любую жертву, только бы Оле не было холодно, только бы капли дождя не
падали на её лицо, только бы она улыбнулась и страх перестал мучить её.
Но он ничего не мог сделать. Ничего, только стирать ладонью дождевые
капли с её лица, только поднять воротник её тоненького, холодного пальто,
только шептать ей на ухо сбивчивые слова, уверяя, что скоро кончится всё
это - война, мрак, холод. И эти люди с чемоданами, рюкзаками, тюками
исчезнут, превратятся в обычных горожан, которых они каждый день и час
встречали на улицах, в людей, которые спокойно идут по своим делам, а потом
вернутся домой, зажгут свет, включат радио. И всё будет, как бывало всегда
в обычной жизни.
Так прошла ночь, а когда взошло холодное осеннее солнце, они увидели,
что скверик превратился в табор. Только вместо цыган в цветастых одеждах на
скамьях, на чемоданах и рюкзаках, на разостланных прямо на мокрой земле
одеялах сидели люди, одетые по-городскому, а их пальто, брюки, юбки,
сапоги, ботинки и туфли были забрызганы грязью. Кто-то пытался даже
развести костёр, но набегающий с Волги ветер гасил пламя.