"Майкл Чабон. Тайны Питтсбурга" - читать интересную книгу автора

- Понятно, - прыснул я.
Он встал, закурил сигарету и кивнул в сторону библиотеки:
- Мне пора возвращаться.
Я пожал его руку, вслух поблагодарил за приятно проведенные полчаса, а
молча - за то, что он не испортил дня попытками урвать запретные ласки, и мы
расстались возле главного входа в библиотеку. Позже я узнал, что, вернувшись
на работу, он пригласил Флокс на свою вечеринку и уверил ее, будто я
собираюсь прийти только ради того, чтобы потанцевать с ней.
Я курил и какое-то время обозревал дно Питтсбурга, наблюдая за тем, как
крохотные дети играют в бейсбол, микроскопические собаки бросаются на
проезжающие мимо машины, а малюсенькая домохозяйка вытряхивает на крыльце
ярко-красный лоскут ковра. Неожиданно для себя я поклялся не уменьшаться до
их размеров и посвятить всю свою жизнь увеличению собственного масштаба.

5. Захватчики

В половине седьмого во вторник, сырым июньским утром, обещавшим только
сухие и безжизненные будни в "Бордуок букс", я принял душ, прислушиваясь к
громко орущему в соседском туалете радио, выпил апельсинового сока, пожевал
засохшую горбушку с маргарином и стал слоняться по квартире. Все вокруг было
по-прежнему заставлено коробками, среди которых я примерял и отбрасывал в
сторону бесконечные рубашки, одновременно пытаясь без особого энтузиазма
отыскать фотографию яйца, из которого вылупился Годзилла.
Я плохо спал и рано проснулся, но для сони полезно время от времени
вставать раньше обычного и спокойно, без суеты начинать свой день. Я пил
растворимый кофе и смотрел на капли воды, сбегавшие по москитной сетке.
Дождь тихо струился по желобам, натыкался на пачку утренних газет, с
тревожным звоном бился о желтый железный торговый автомат, прикованный цепью
к фонарному столбу на углу Форбс-авеню и Уайтман. Моя соседка, работавшая
медсестрой в психиатрической больнице, отряхивала зонтик и распускала
собранные в тугой пучок длинные светлые волосы. Из-за непривычно раннего
пробуждения мне показалось, что я очутился в незнакомом уголке города. Это
ощущение было сродни тому чувству, которое испытывает бывалый ньюйоркец,
поднявшись на вершину статуи Свободы и пытаясь рассмотреть баки для воды на
крыше своего дома, когда он понимает с неожиданным восторгом, каким
крошечным кажется по сравнению со своим огромным городом.
Я нашел и выбросил неудачно упакованную и смятую фотографию, на которой
маленькие фигурки на сером морском побережье окружают вылупившееся из
пятнистой скорлупы чудовище. Дождь закончился, а у меня еще оставалось время
до того часа, к которому меня хотели видеть в книжном магазине. Я решил не
садиться на автобус, а пройтись до Окленда пешком.
Утро выдалось теплым. Туман, закручиваясь завитками, плыл над пахучим
асфальтом и покрывал площадку для гольфа, к которой я приближался. Казалось,
вокруг флагштока гольф-клуба поднимается и струится старинной выделки лента
из хлопчатого волокна. Когда я дошел до ворот парка Шинли, садовники как раз
забрались на свои зеленые газонокосилки и тут же наполнили воздух
жизнеутверждающими звуками и запахами влажного летнего утра. Перепрыгнув
через низкую белую ограду, я, как обычно, проведал крохотные замысловатые
граффити, которые две зимы назад ночью, смеясь и вытирая текущий нос,
нарисовал вместе с Клер. Я шел вдоль длинного безупречного газона и