"Майкл Чабон. Окончательное решение " - читать интересную книгу автора

- Мама, - сказал Бруно приглушенным голосом. Лайнус Штейнман посмотрел
на попугая с глубокой нежностью, и это было единственное узнаваемое чувство,
которое Паркинсу довелось наблюдать у мальчика. И вдруг чистым, нежным,
похожим на звук флейты голосом, которого Паркинс никогда раньше не слышал,
птица начала петь:

Wien, Wien, Wien
Sterbende Marchenstadt[8].

Прелестное контральто, лившееся с перерывами из клюва серой птицы в
углу, звучало волнующе по-человечески. Все прислушались, и тогда Лайнус
Штейнман поднялся со стула и подошел к жердочке. Замолчав, попугай шагнул на
протянутую к нему руку. Мальчик обернулся, в его глазах стояли слезы, и
читался простой вопрос.
- Да, дорогой, - со вздохом сказала миссис Пэникер. - Мы тебя извиняем.

III

Они увидели, что он сидит перед входной дверью на маленькой скамеечке
для ног, в шляпе и плаще, несмотря на жару, обхватив загорелыми руками
набалдашник терновой палки. Хоть сейчас в путь. Как будто - но это было
совершенно невозможно - он их ждал. Должно быть, они застигли его на
пороге - ботинки зашнурованы, и он собирается с силами перед утренней
прогулкой по окрестным холмам.
- Вы кто такой? - обратился он к инспектору Беллоузу. У старика был
поразительно ясный взгляд. Огромный нос задрожал, словно принюхиваясь. -
Говорите.
- Беллоуз, - представился инспектор. - Детектив Майкл Беллоуз. Прошу
прощения за беспокойство, сэр. Но я здесь новичок, пытаюсь, так сказать,
разобраться, что к чему, и не переоцениваю свои возможности.
При последнем откровении сопровождавший инспектора констебль Куин
кашлянул и вежливо перевел взгляд в пространство.
- Беллоуз... Я знал вашего отца, - предположил старик. Голова его
подрагивала на немощной шее. На щеках были заметны пятнышки крови и
пластырь, приклеенный после торопливого стариковского бритья. - Так ведь? В
Уэст-Энде. Рыжий парень с усами. Специализировался, как мне помнится, на
мошенниках. Я бы сказал, не без способностей.
- Сэнди Беллоуз, - сказал инспектор, - Это мой дедушка. А как часто мне
доводилось слышать его лестное мнение о вас, сэр.
Не так уж часто, про себя подумал инспектор, гораздо чаще он ругал тебя
последними словами.
Старик кивнул с серьезным видом. Острый взгляд инспектора заметил
мимолетную грусть, минутное воспоминание, отпечатавшееся на лице старика.
- Я знавал очень многих полицейских, - сказал он. - Очень многих. - Его
упрямое лицо просветлело. - Но всегда рад познакомиться с еще одним. И
констебль... Куин, полагаю?
Теперь он навел свой хищный взгляд на констебля, смуглого, задумчивого
парня с носом картошкой, который был сильно привязан - но старался не
подавать виду - к предыдущему инспектору, теперь, к несчастью, покойному,
явно предпочитавшему старые и основательные методы в работе. Куин коснулся