"Курт Цейтцлер, и другие. Роковые решения " - читать интересную книгу автора

способствуют достижению победы. Убеждение генерала Дуайта Эйзенхауэра, что
немцы стремятся захватить Льеж, поддерживалось в ходе Арденнской битвы
упорной обороной 2-й пехотной дивизии на хребте Эльзенборн и неудачной
попыткой противника взять Монжуа. Бастони Эйзенхауэр уделял гораздо меньше
внимания. То, что на самом деле немцы не ставили своей целью захват Льежа,
имело, очевидно, меньшее значение, чем его уверенность в этом в тот
критический момент.
Из тесного общения с неприятельскими генералами я вынес убеждение, что
мир несколько переоценил "очищающее" воздействие немецкого генерального
штаба. Обычно думают, что в немецком генеральном штабе человек проходит
особую закалку, которая превращает его в надежную мыслящую машину и очищает
от страха, нерешительности и других человеческих слабостей. Однако все
генералы - люди, и никакая штабная подготовка не может сделать человека
абсолютно твердым и воспитать в нем беспредельную дисциплинированность.
Работа с немцами мало отличалась от работы с группой американских
генералов. Немцы стремились к сотрудничеству с нами и значительно больше,
чем наши собственные генералы, склонны были вскрывать свои личные ошибки,
которые в какой-то мере способствовали их поражению. На мой взгляд, в первую
очередь это относится к Фрицу Байерлейну (в данной книге он пишет об
Эль-Аламейне). С суровой откровенностью пишет он и о своих, и о чужих
ошибках. Говоря о своей ошибочной оценке обстановки, Байерлейн, кажется, сам
удивляется тому, что мог так жестоко заблуждаться.
Зато он без малейшего удивления рассказывает о событии, очевидцем
которого он был, - о том, как Риттер фон Тома пошел прямо на английские
орудия у Тель-эль-Мампсра, потому что ему надоела война, а просчеты Гитлера
вывели его из себя. Немецкие генералы как будто не должны были так
поступать, но Байерлейн отлично знал, что с ними случалось и такое. Он
пережил у Бастони черный день, когда настолько пал духом, что послал
донесение о безнадежном положении своей дивизии. Эта ошибочная оценка
обстановки заставила Гитлера изменить план Арденнской битвы.
Встает вопрос: не так же ли просто объясняется таинственное двухдневное
исчезновение Гюнтера фон Клюге, повлекшее за собой его самоубийство? Что
случилось с главнокомандующим войсками Западного фронта, до сих пор остается
одной из самых интригующих загадок войны. Описывая оборонительные бои немцев
в Нормандии, Бодо Циммерман частично затрагивает историю Клюге и говорит о
нем с большим сочувствием. Обычно самоубийство Клюге и Роммеля связывают с
июльским "заговором генералов" {Здесь речь идет о неудавшемся покушении на
Гитлера 20 июля 1944 г. (Прим. ред.)}, однако Циммерман утверждает, что они
не имели отношения к заговору. По моему, Циммерман совершенно прав.
Достоверно известно лишь то, что в критический момент отступления
немцев во Франции Клюге на два дня исчез из поля зрения. Когда он вновь
появился, его сместили с занимаемой должности, а вскоре он отравился
цианистым калием. Циммерман утверждает, что Клюге ездил в Фалезский котел с
целью договориться с генералом Паттоном об условиях сдачи в плен. Дело
против Клюге было возбуждено после того, указывает он, как немецкое
верховное командование перехватило радиограмму Клюге, адресованную Паттону.
Эта легенда долго ходила среди немцев.
Когда летом 1945 г. я впервые встретился с немецкими генералами, они
спросили прежде всего о Клюге. Этот вопрос очень интересовал их. "Куда он
поехал, когда пытался договориться о сдаче? С кем вел переговоры? Почему