"Джек Кертис. Заколдуй меня" - читать интересную книгу автора

"Ты сотворил меня из ничего, словно в фокусе", - говорила ему Карла.

***

Они поднялись и, шаркая, пошли к выходу: Собачья Морда, Кашляющий Мак,
Мужчина с Большим Галстуком-Бабочкой... Оставаясь в темноте, Зено
приглядывался к ним. Но они, как всегда, его не заметили. Окончилось
представление - перестал существовать и сам Зено; волшебство рассеивалось,
все в мире возвращалось на свои места. Но почему-то на сей раз в глубине
зала стоял некто, с таким видом, словно ждал продолжения, словно сейчас
снова вспыхнет огонь и прилетит голубь.
Зено пригляделся - и его словно ударили в грудь. Он покачнулся, перед
глазами все поплыло, в ушах зашумел прибой.
Вот он - самый лучший фокус за весь вечер. Трудно поверить, но перед
Зено предстал Преподобный Отец Том Кэри, именно такой, каким он сохранился у
него в памяти: в сером облачении священника, с приподнятой то ли в
приветствии, то ли в благословении рукой.

Глава 9

Паскью вспотел еще до того, как перед ними распахнулась решетка.
Роксборо прошел внутрь и кивком поприветствовал тюремщика. В Лондоне уже
несколько дней стояла настоящая индийская жара, поэтому все носили рубашки с
короткими рукавами, а в приемной, не смолкая, стрекотали вентиляторы.
На спине у Паскью сквозь рубашку проступило темное влажное пятно, и ему
казалось, что он давно не мылся. Кожа зудела под хирургической перчаткой и
резиновым манжетом, которые от пота из серых стали темно-серыми. Чемоданчик
Роксборо раскачивался, словно маятник.
- Я снова виделся с его матерью, - рассказывал он, понизив голос,
потому что тюремщик опережал их всего на пару шагов. - И я ей поверил.
- Неужели? - Паскью старался подстроиться под поступь коллеги. В груди
у него как будто камень застрял, затрудняя дыхание.
- Знаешь, я попробовал поставить себя на место присяжных, когда слушал
ее.
- И надеешься, что они также поверят?
- Я не усомнился ни в едином ее слове.
- Плохо, когда тебе не верят, но еще хуже, когда тебя опровергают.
- Она знает все наизусть. Говорит не очень бойко, но не дрожит от
страха.
Паскью остановился, чтобы глотнуть воздух. Остальные тоже остановились.
Он ответил:
- Это мой тебе подарок, Джордж.
Стюарт пожал ему руку и застенчиво улыбнулся. Но стоило Паскью сообщить
ему, что дело теперь будет вести Джордж Роксборо, как Стюарт тотчас же забыл
о Паскью, будто его вообще больше не существовало, и все внимание переключил
на Джорджа.
- Вы уже виделись? С моей мамой? - Отрывистые предложения делали его
речь почтительной, словно он был готов к тому, что его прервут.
Роксборо улыбался ему понимающе и подбадривающе. Пока Паскью сидел чуть
поодаль, он слушал то и дело прерывающийся, но вполне правдоподобный рассказ