"Джек Кертис. Заколдуй меня" - читать интересную книгу автора

потому что потеряла она совсем немного. Капли дождя текли по ее лицу,
смешиваясь со слезами, она вымокла до нитки. Он повел ее к себе, ничего
другого не оставалось. Они прошли по пляжу, ступая по острым камням и
рыхлому песку, и ее хромота становилась все заметней. "Я в детстве болела
полиомиелитом", - объяснила она и взяла его под руку, как старого знакомого.
Осветитель вспомнил наконец, что нужно выключить прожектор. В неярком
золотистом свете шары, посвистывая, летали по воздуху, вычерчивая зелеными,
красными линиями башни, деревья, колонны, изгибы арок, громады небоскребов -
словом, изображая все то, что мелькает перед глазами, когда смотришь на
огонь. Зрители застыли в напряжении, как дикие ночные звери, окружившие
лагерь с людьми.
Карла так и осталась у него. Она ни о чем его не расспрашивала, как и
Зено ее. По молчаливому согласию оба относились к прошлому, как к ночи без
слов. Когда они впервые занялись любовью, она вся дрожала, но умоляла его
продолжать, будто страшилась и желала этого. Она вцепилась в него, словно ей
дали последний шанс выбраться из бескрайней водной пустыни.
На другой день Карла приготовила ему поесть, словно само собой
подразумевалось, что это ее обязанность. Потом собрала его грязную одежду и
постирала. Навела порядок в доме...
Он подбросил шары, и они взметнулись высоко, под самую крышу, потом
один за другим стали падать, все еще излучая сияние, будто тысячи ламп, и
сливаясь с ним. Свет ослепил зрителей, как в свое время - Ника Говарда.
Зено дожидался, пока включат освещение. Он решил после представления
отыскать осветителя и дать ему пару подзатыльников, чтобы впредь не зевал.
Лампы медленно загорались, световое пятно прожектора словно нехотя
перемещалось вслед за ним по сцене.
Зено сжал в кулаке яйцо, снова достал, потер руки - и яйцо исчезло.
Потом снова появилось - увеличившись вдвое. Он обернул яйцо красным шелковым
платком, бережно, как что-то ценное и хрупкое.
А когда снял платок, под ним оказался белый голубь. Приподняв левую
лапку, голубь облетел сцену и вернулся. В дальнем углу стоял щит - четыре
вертикальные доски высотой в шесть футов. Зено выдвинул его вперед, на
освещенное место, и поставил посреди сцены, безо всякой опоры. Теперь щит
походил на закрытую дверь. На уровне глаз к нему были приделаны две
деревянные жердочки.
Зено привязал голубя к жердочкам красным кожаным ремешком, но они были
расположены так, что лишь частично давали голубю точку опоры, и ему
приходилось удерживать равновесие взмахами крыльев. Зено взял платок,
закрутил его штопором, платок вспыхнул - и голубь оказался в желто-оранжевом
огненном кольце.
Казалось, птица взлетела над щитом, но на самом деле она лишь
сдвинулась дюйма на два, не больше, и стала взмахами крыльев раздувать
пламя, приподняв голову и расправив грудь. Зено оставил голубя и стал
спускаться к зрителям. Теперь голубь хлопал крыльями у него за спиной,
застыв в воздухе.
Улыбнувшись, Зено обернулся, и в руках у него появился нож. Он метнул
его и рассек ремешок. Казалось, голубь неминуемо устремится ввысь, но это
была всего лишь иллюзия. Птица помнила больше о пище, чем о страхе, и,
пролетев по кругу, кротко уселась на руку Зено. Зено накрыл голубя ладонью,
завернул в шелк, и тот исчез.