"Барбара Картленд. Огни Парижа" - читать интересную книгу автора

Хотя маловероятно, чтобы члену императорской семьи позволили жениться на
нетитулованной особе, какой бы она ни была богатой.
- Коре всегда везет! - продолжала Бланш с оттенком зависти в голосе. -
Принц Наполеон не только предоставил ей апартаменты в Пале-Ройяль, но и
купил два дома.
Линетта не поняла, что это может значить, и поэтому спросила
неуверенно:
- Л кто такой принц Наполеон?
- Кузен императора, - ответила Бланш, - самый веселый, привлекательный
и неотразимый мужчина в Париже.
Она слегка вздохнула.
- Кора так богата, что у нее одних только бриллиантов на миллион
франков. И она дает такие великолепные обеды, маскарады, такие сказочные
ужины, какие никто из нас не может себе позволить. - В голосе Бланш звучала
неприкрытая зависть.
- Эта мисс Кора Перл - актриса? - спросила Линетта.
Бланш засмеялась.
- Два года назад она появилась в театре Буфф-Паризьен, но успеха не
имела.
- Почему? - удивилась девушка.
- Она не может играть, у нее нет никаких способностей, -
пренебрежительно махнула рукой ее новая подруга. - Но зато она была просто
усыпана бриллиантами - каскады бриллиантов и чуть-чуть шифона,
представляешь? Пуговицы на ее сапожках были из бриллиантов чистой воды, а в
конце представления она упала на спину и высоко подняла ноги, и все это для
того, чтобы публика увидела, что каблучки сапожек подбиты бриллиантовыми
гвоздиками!
Линетта ахнула.
- А сейчас у нее в театре своя ложа, и она довольствуется тем, что
наводит критику на тех, кто умеет играть, - ворчливо закончила Бланш.
Вечером Линетте представилась возможность судить об актерских
способностях самой Бланш.
Вернувшись из Булонского леса и переодевшись, Бланш и Линетта
отправились в театр.
Театральный подъезд был ярко освещен. Когда Бланш вышла из экипажа,
раздались восторженные крики толпы, ожидавшей у входа. Бланш улыбнулась,
приветливо помахала рукой и направилась в огромное, вымощенное мрамором
фойе.
Линетте было уже известно, что Бланш пренебрегала служебным входом,
которым пользовались остальные актеры, и всегда ходила через зрительный зал.
Это давало возможность явившимся заранее зрителям увидеть ее прежде, чем
она, по ее собственному выражению, "разденется для выхода".
Следуя за ней, Линетта заметила, что вечером зал выглядит иначе, чем
утром, и больше не напоминает мрачную пропасть.
Теперь зал искрился и переливался. Газовые рожки огромной хрустальной
люстры, висевшей высоко под потолком, источали Потоки желтого и розового
света. Алый бархат кресел, выглядевший утром таким тусклым и потертым,
казался теперь роскошным и пышным, сцена с тяжелым пурпурным занавесом
приобрела дворцовый вид. Везде сияла позолота, и даже примитивная роспись на
стенах и потолке казалась произведением искусства.