"Барбара Картленд. Недосягаемая " - читать интересную книгу автора

истерики от восторга и возбуждения, Элизабет заметила, что он бросил взгляд
и отвесил самый первый поклон женщине, одиноко сидящей в ложе. Элизабет
раньше не видела ее, потому что та сидела укрывшись в темной глубине, но
сейчас женщина наклонилась вперед, улыбаясь" и Элизабет разглядела ее.
Разглядела и не смогла отвести глаз. Сестра была красива, в этом не
приходилось сомневаться. Она не аплодировала, лишь наклонилась вперед и
улыбалась, устремив на Ивана полный гордости и восхищения взгляд, не
поддающийся описанию. У Элизабет перехватило дыхание. Лидия казалась ей
такой беззащитной, отданной на милость всем этим людям.
А потом она осознала, что никто из них, если не считать ее, не думает
ни о ком, кроме Ивана. Буря аплодисментов вздымалась и стихала подобно
волнам. Только Иван здесь что-либо значил, только Иван был героем, Иван,
превративший огромное собрание спокойных прозаичных англичан в экспансивную,
несдержанную толпу.
По дороге домой после концерта Элизабет едва слышала ворчание Артура.
- Бездарно потраченный вечер - вот как это называется, - повторял он
снова и снова.
Но для Элизабет этот вечер явился важным событием в жизни. Впервые она
подвергла сомнению собственное воспитание, правдивость отца и даже его
непогрешимость. Она была гораздо моложе Лидии в том же самом возрасте, а ее
брак, принесший и положение и обязанности, не развил ее как личность. Он
фактически оказался не более чем продолжением той жизни, которую она вела в
отцовском доме, - те же разговоры за столом, те же интересы и даже те же
обязанности по дому и вне его, только в гораздо более широких масштабах,
ведь Артур Эйвон был богатым человеком и ко всему прочему обладал древним,
знатным титулом.
После того знаменательного концерта Элизабет начала размышлять. Раньше
она всегда полупрезрительно относилась к светской жизни, которую не знала и
еще меньше понимала. А Артур не поощрял ни танцев, ни компаний молодых
людей, ее сверстников, ни увеселений Уэст-Энда, который жил в нескончаемом
празднике. Теперь Элизабет начала задумываться, что же она пропустила.
Неужели положению Лидии можно позавидовать и сестра вовсе не отвергнута
обществом, как представляла Элизабет? Идея показалась ей революционной.
Графиня Эйвон осторожно навела справки, и все, о чем она узнала, еще больше
усилило неприятное чувство, что всю жизнь ее обманывали. Ей рассказали, что
чета Разумовских пользуется огромным успехом, она услышала, что Лидия бывает
на вечерах только у самых близких друзей. Ивана приглашают наперебой, но
очень трудно предугадать, где он появится. Он был "львом" сезона, которого
все хотели видеть своим гостем, но только немногим везло заполучить его.
Элизабет заговорила о сестре с Артуром и услышала то, что ожидала:
Лидия вела себя "отвратительно" и "разбила сердце бедного старого отца".
Иван был "чужаком", одним из "этих отвратительных творческих личностей,
которые полагают, они вхожи в любое общество лишь потому, что у них талант!"
Элизабет вздохнула и, наверное, впервые в жизни проявила инициативу.
Она попросила Лидию о встрече, и в тот момент исчезли многие годы, и она
снова оказалась маленькой девочкой, восхищавшейся своей почти взрослой
старшей сестрой. Если Элизабет узнала, что такое материнская любовь, то
только от Лидии. Когда сестра покинула дом, Элизабет не хватало ее даже
больше, чем она осмеливалась признаться самой себе. Теперь ей хотелось снова
обратиться к сестре, спросить ее совета, прислониться к ней.