"Барбара Картленд. Дуэль сердец " - читать интересную книгу автора

спросил лорд Валкен.
- Я бы отправилась с ним, - ответила Каролина и добавила с
неопровержимой логикой: - Тогда тебе пришлось бы освобождать нас обоих.
Каролина взрослела, и леди Валкен все больше волновалась за дочь, хотя
не могла не гордиться ею. Каролина была столь прелестна и душой и телом,
что, казалось, было невозможно найти в ней ни малейшего изъяна. Она могла
быть порывистой, пылкой, временами проказливой, но не было случая, чтобы она
хоть раз совершила недобрый или невеликодушный поступок.
Слуги обожали ее, а друзей у нее было столько, что всех не перечесть.
Когда она появилась в Лондоне, то ее дебют в свете стал настоящим триумфом,
и не только благодаря знатности или богатству; именно ее красота, дружелюбие
и бьющая через край жизнерадостность притягивали к ней поклонников и
поклонниц.
Одно только удивляло ее крестную мать. После пяти месяцев пребывания в
свете сердце Каролины оставалось таким же нетронутым, как и в первый день
приезда из Мандрейка. Каролина, за здоровье которой повсюду поднимались
бокалы и которой дали титул "Несравненная", выслушала множество предложений
руки и сердца, но отклонила их все с твердостью, не оставившей ее
поклонникам ни малейшей надежды на то, что она отказала им из-за
застенчивости или нерешительности.
- Не представляю, кто, по-твоему, составит лучшую партию? - с сарказмом
сказала леди Буллингем, после того как Каролина отказала лорду Глосфорду.
- Такой человек есть, - ответила Каролина, и ее прелестное личико
засветилось лукавством при виде недовольства крестной матери.
- Так кто же это? Да прочитай я хоть всю "Книгу пэров" от корки до
корки - и то без толку!
- Может быть, его там и нет, - улыбнулась Каролина.
- Нет в "Книге пэров"! Помилуй нас, Господи! Только не говори, что ты
замышляешь мезальянс! Я этого не перенесу. Кто он? Я требую ответа! Кто он?
- Увы, я не знаю, - сказала Каролина, - ибо еще не встретила человека,
которого могла бы полюбить.
Иногда она сомневалась, что такой человек действительно существует, и
все же, когда утром ее разбудили лучи солнца, льющиеся сквозь окна кареты,
впервые в жизни с ее губ было готово сорваться имя мужчины. Каролина
чувствовала, что ее переполняет счастье; опустив окно кареты, она глубоко
вдыхала свежий солоноватый воздух. Вдали уже виднелись отблески синего моря.
Она велела кучеру направляться в Мандрейк, но сказала, чтобы он
подъехал не к парадному входу, а со стороны конюшни. Если он и удивился, то
не показал виду; Каролина подозревала, что ему это совершенно безразлично:
волнует его только собственное возвращение в Севенокс. Как бы там ни было,
Каролине важно было скрыть, кто она такая на самом деле, от любого, кто мог
сообщить лорду Брикону о конечной цели ее пути.
Поэтому, когда карета въехала на конюшенный двор Мандрейка, и старый
конюх ее отца вышел взглянуть, кто приехал, она выпрыгнула из кареты и
отвела его в сторону.
- Гарри, заплати этому человеку как следует, - сказала она, - отведи
его позавтракать и отошли обратно. Ни в коем случае не говори ему, кто я
такая. Если будет спрашивать, отвечай, что я здесь в гостях или что служу
здесь - все равно что.
- Хорошо, миледи, - ответил Гарри и проворчал затем с фамильярностью,