"Барбара Картленд. В горах мое сердце " - читать интересную книгу автора

То была одна из многих вещиц, оставленных "птичками", как Чампкинс их
про себя называл, его хозяина. Головные шпильки, футлярчики с помадой,
маленькие флакончики духов, а порой даже кое-какие мелочи из одежды Чампкинс
возвращал без комментариев.
Он сунул пуховку в ящичек, имея в виду сказать об этом маркизу позже.
Эрайна уставилась на пуховку во все глаза.
Потом назвала себя глупой.
Разумеется, у маркиза с его необыкновенно привлекательной наружностью
было в жизни много женщин!
Хоть она и была несколько смущена тем, что дамы посещали явно
холостяцкую квартиру, но потом решила, что у них, по-видимому, был для этого
не менее существенный повод, нежели у нее самой.
И, во всяком случае, это не ее дело.
Но поскольку она впервые подумала о маркизе как о мужчине, а не об
ангеле, посланном Богом спасти ее мать от смерти, любопытство Эрайны было
возбуждено.
Когда она пришла в столовую на завтрак, то медлила спросить маркиза,
удобно ли ему спалось в результате того, что он предоставил свою спальню
ей, - у нее как-то не нашлось подходящих слов.
Она постаралась разговаривать с ним как можно естественнее и не
вспоминать о том, что он раздел ее и уложил в постель.
Впрочем, маркиз был настолько занят приготовлениями к отъезду, что
почти позабыл о ночных событиях.
Мистер Гроувз прибыл, когда они еще завтракали, а когда он получил свои
инструкции, объявился мистер Фолкнер.
Эрайне только и осталось надеть шляпу, накинуть голубую шаль и сесть в
карету.
Пока они выезжали из Лондона, мысли ее были о матери, она молилась,
чтобы та уже почувствовала себя крепче: тем меньше будет риск от операции.
Она объяснила маме, почему уезжает, и обещала писать каждый день, но не
была уверена, что та ее поняла.
"На борту судна у меня будет много времени", - думала Эрайна.
Единственно, о чем она попросила Чампкинса, это чтобы он положил в
саквояж писчей бумаги.
- Я сделаю для вас кое-что получше, м'ле-ди, - отвечал Чампкинс.
Эрайна тогда не спросила его, что он имеет в виду, но перед тем как
стелить постель у нее в каюте, Чампкинс выложил на стол красивый кожаный
бювар, а рядом с ним поместил маленькую дорожную чернильницу и несколько
гусиных перьев.
- Я буду зачинять их для вас, м'леди, - пообещал он, и Эрайна не знала,
как его благодарить.
Только когда корабль отплыл из гавани, ощутила она внезапную дрожь
страха при мысли о том, что покидает мать и все близкое сердцу.
Она отправлялась в незнакомое место с незнакомым человеком, чтобы
оставаться там с людьми, которые, как она слышала, были малоприятны, если не
сказать больше, в особенности герцог.
Потом она напомнила себе, что, как сказал маркиз, это приключение, и
она бы оказалась ужасно неблагодарной и неумной, если бы не приняла в нем
участие по мере своих сил.
Она считала, что мать при подобных обстоятельствах была бы настроена