"Барбара Картленд. В горах мое сердце " - читать интересную книгу автора

бодро и весело, - такой она была до болезни.
Что касается отца, то он воспринимал все, что им приходилось делать, не
просто как нечто возбуждающее, но и как радостный опыт, который они станут
помнить и обсуждать.
Эрайна считала, что воображение у отца работало, как у немногих
взрослых людей.
Дело заключалось не только в том, какие сказки рассказывал он ей о
населяющих леса феях и гоблинах, а также о драконах, таящихся в глухих
дебрях, о нимфах лесных ручьев. Воображение позволяло ему жить в
заколдованном мире, куда не проникала суровая действительность.
Когда он говорил жене, что любит ее и не может думать ни о ком другом,
это была правда. Она же смотрела на него сияющими от счастья глазами, и брак
их представлял собой настоящую идиллию.
То, что они обитали в убогом и ветхом доме и не могли себе позволить
даже намека на роскошь, не имело никакого значения.
Убогий дом казался им волшебным дворцом; они питались замечательной
едой, а их дочь была не просто даром Бога, но зачарованным ребенком,
которому покровительствовали феи.
Только после смерти отца Эрайна с матерью столкнулись лицом к лицу с
действительностью, и она вселила в них страх.
Теперь Эрайна знала, что страхи ее были необоснованны: отец по-прежнему
любил их и защищал, где бы он ни находился после смерти, и это он послал
маркиза спасти их.
Она корила себя за мысли о том, что они с матерью остались покинутыми.
"Этот корабль похож на тот, на котором Одиссей уплыл из Трои, или на
корабль Ясона, отправившегося на поиски золотого руна, - подумала она о
"Морском змее", когда он двинулся в путь по волнам, - а маркиз - рыцарь с
мечом в одной руке и щитом в другой, готовый уничтожить любых врагов или
драконов, если они нападут на нас".
Она подняла глаза к небу и тихонько прошептала:
- Куда бы мы ни ехали, что бы ни делали, мы под защитой, и мне стоит
только обратиться к папе с мольбой о помощи, чтобы он откликнулся. Как же я
могла быть такой дурочкой, что не догадалась об этом раньше? Очень скверно с
моей стороны было допустить, чтобы мама чувствовала себя такой несчастной и
заболела от одиночества.
Ей очень захотелось рассказать матери о своем открытии, потом она
сообразила, что может написать ей. Трудно выразить все это в словах, но мама
поймет.
Открытие сделало ее такой счастливой, что когда Чампкинс явился к ней с
приглашением от маркиза прийти и что-нибудь перекусить, она предстала перед
ним с улыбкой и сияющими радостью глазами.
Они отплыли после часу дня; на "Морском змее" не было других
пассажиров, и мистер Фолкнер смог заказать третью каюту, где они могли
устроить себе нечто вроде столовой.
Вынести койки не представлялось возможным, так как они были закреплены,
но можно было убрать другую мебель, за исключением небольшого круглого
стола, трех стульев и сервировочного столика.
Стюард дожидался их, и когда на стол подали великолепный паштет, Эрайна
поняла, что он из тех припасов, которые маркиз привез с собой.
За паштетом последовал говяжий язык, отлично приготовленный в желе. Еще