"Барбара Картленд. Королевская клятва " - читать интересную книгу автора

на ноги, явно намереваясь подойти к ней.
И тут Сабина испугалась. Впервые в жизни она боялась людей.
Она знала цыган, даже говорила с ними, когда те разбивали свой лагерь
на окраине деревни у ее дома. Один и тот же табор из года в год приходил на
то место, так что местные жители познакомились с цыганами и даже радовались
каждому их возвращению. Правда, фермеры поговаривали, будто у них исчезают
куры и яиц уж больно мало на этой неделе, но в целом от цыган не было зла.
Смуглые мужчины нет-нет да и помогут в уборке урожая, а женщины с
темными миндалевидными глазами частенько приходили к черному ходу, продавая
вешалки для одежды, искусно сплетенные корзины или ручки для швабр, и
обещали открыть будущее всякому, кто позолотит им ручку.
Но люди, смотревшие на Сабину сейчас, были мало похожи на тех цыган,
которых она знала раньше. Во-первых, эти были хорошо одеты. Мужчины в белых
рубашках с длинными рукавами, украшенных тесьмой и лентами; женщины носили
золотые украшения, пестрые юбки со множеством разноцветных оборок и черные
бархатные корсеты, тесно зашнурованные на белых блузах с глубоким вырезом.
Но в выражениях их лиц, стремительных, словно у хищников, движениях что-то
дикое и первобытное, отчего их одежды казались просто лишними.
Внезапная остановка музыки и страх, что она вторгается во что-то
секретное и запретное, заставили девушку задрожать и чуть ли не лишиться
дара речи. Наступившая тишина с каждой" секундой становилась все тяжелее и
мучительнее. Наконец с противоположной стороны костра поднялся какой-то
мужчина и направился к ней.
Он был одет, как и подобает цыганам, в обтягивающие брюки и блузу с
широкими рукавами, искусно расшитыми по краям. Вокруг его талии был повязан
широкий пояс, а за ним заткнут нож с ручкой, украшенной драгоценными
камнями. Он был чрезвычайно красив: его кожа отливала золотом, словно черпая
свой цвет у самого солнца, у него были темные проницательные глаза и рот,
резко очерченный, но тем не менее чувственный и страстный.
Он был цыган и все же чем-то отличался от остальных; и Сабина
догадалась, что перед ней сам предводитель. Она не знала почему, но тут же
почувствовала, что ей не надо его бояться. В нем чувствовалась властность и
привычка командовать - об этом говорило многое -как он двигался, как гордо
нес голову, - но в тот момент, когда он приблизился к ней, дрожь
прекратилась, и она вновь могла говорить.
Она приоткрыла рот, но он опередил ее:
- Мадемуазель требуется помощь?
К ее величайшему облегчению, он заговорил с ней на французском, а не на
каком-то цыганском наречии, которое было бы недоступно ее пониманию.
- Да, мне нужна помощь, - ответила она. - У кареты, в которой я еду в
Монте-Карло, отвалилось колесо. Я была бы чрезвычайно признательна за любую
помощь, которую можете оказать мне вы и ваши люди.
- Ну конечно. Мои люди сейчас же посмотрят, что можно сделать, - сказал
он. - А пока, мадемуазель, не присесть ли вам у огня и не погреться?
Озноб от страха прошел, но Сабина прекрасно понимала, что ее руки и в
самом деле были едва ли теплее льда, да и тепло дня уступило место ночи,
которая, несомненно, отдавала холодом. Он идет с гор, подумала она и,
улыбнувшись, отвечала:
- Я с удовольствием посижу секундочку у огня, если можно. Я могу лишь
надеяться, что с колесом ничего серьезного.