"Барбара Картленд. Волшебные чары " - читать интересную книгу автора

- Твоя матушка - чародейка. - сказала Гермии одна из них на прошлой
неделе, - а может, у нее особое волшебство!
Она посмотрела на Гермию с тем выражением глаз, которое ясно говорило,
что она имеет в виду.
- Мама верит, что Бог дал нам в природе исцеление от всего, - сказала
она твердо. - Крапива жжет нас - и Он сотворил щавелевый лист, смягчающий
боль.
Гермия использовала этот довод и раньше, но она знала, что женщина, с
которой она говорит, не хочет услышать ее.
- Волшебство, вот что есть у твоей матери, - сказала старушка
уверенно, - и когда я приложила мазь, которую она прислала мне, к ожогу на
руке - сильному ожогу, - он прошел за ночь!
Гермия улыбнулась.
- Мне кажется, вы должны поблагодарить за это пчел, - ответила она, -
потому что в мази был мед.
Но говоря это, она уже видела, о чем думает женщина, и что бы она ни
говорила, ничто не могло рассеять убежденность, что ее ожог был исцелен
сверхъестественной магией.
Неудивительно, думала Гермия, что людям, живущим в маленьких, крытых
соломой хижинах с крошечными садиками, не о чем больше говорить, кроме
волшебства и магии.
Зеленая деревня с прудом в середине, черно-белый постоялый двор с его
вечными посетителями, пьющими эль Аз оловянных кружек, - вот и все центры
активности сельских жителей, если не считать маленькую серую каменную
церковь.
Никогда и ничего не происходило в этой деревне Малый Брукфилд, которая
была названа так по имени семейства Брук, поколения которого жили в "Большом
Доме".
Граф Милбрукский владел этой землей, этими фермами, хижинами, нанимал
на свои работы молодых и здоровых и, конечно, платил жалованье викарию,
служившему духовным нуждам его подданных.
Им хочется верить во все сверхъестественное, думала Гермия.
Если быть честной перед собой, то она и сама верила в фей, домовых,
нимф и эльфов, которыми были полны сказки, рассказываемые матушкой в ее
далеком детстве.
Она все еще помнила их, потому-то все эти существа казались столь
реальными и так тесно были связаны с окружающей природой.
Когда она попадала в глубокий лее, ей было так легко представить эльфов
и лесных духов, прятавшихся под деревьями.
Она верила и в нимф, поднимавшихся, подобно утреннему туману, из
темного пруда в глубине одного из лесов, куда она часто ходила, когда хотела
побыть одна и помечтать.
Весной там появлялись голубые колокольчики, столь прекрасные, что они
казались ей зачарованными; а за колокольчиками следовали примулы и фиалки.
Рыжие белки уносились прочь при ее появлении, чтобы тут же остановиться
и с любопытством смотреть на нее, как бы удивляясь, как это она посмела
вторгнуться в их тайные владения.
Все это было столь прекрасным, что у нее не было желания верить в
существование чего-либо злого или пугающего.
Но затем она подумала о незнакомце, поцеловавшем ее этим утром, и