"Льюис Кэррол. Сильвия и Бруно" - читать интересную книгу автора

наверняка даётся с трудом, особенно поначалу, так что лучше я перескажу вам
нормальными словами.
- Люди, это верно и несомненно! Пара беспризорных людишек! Вы какому
Псу принадлежите? Что вам здесь нужно?
- Мы не принадлежим никакому Псу, - начал было Бруно, тоже на языке
собак. - Ведь люди никогда не принадлежат собакам! - прошептал он Сильвии.
Но Сильвия поспешила прервать его из боязни оскорбить чувства Мастифа.
- Любезный Мастиф, мы бы хотели немного поесть и устроиться на ночлег,
если, конечно, в доме найдётся свободное местечко, - робко добавила она.
Сильвия вполне прилично говорила по-собачьи, но я всё же считаю, что лучше
мне и дальше передавать их разговоры на человеческом языке - специально для
вас.
- Ах, в доме! - прорычал страж. - Вы что, ни разу в жизни не видели
Дворца? Ступайте за мной! Его Величество сами решат, что с вами делать.
И дети последовали за Псом - сначала через вестибюль, затем длинным
коридором, и наконец пришли в сияющий парадный зал, в котором тут и там
стояли, разбившись на группки, собаки всех возможных размеров и пород. Две
чистокровные Ищейки величественно восседали по обе стороны подушечки с
возложенной на неё короной. Два или три Бульдога - я предположил в них
королевских телохранителей - в мрачном молчании ожидали приказаний поодаль,
да и вообще в зале раздавались всего лишь два голоса, и принадлежали они
двум маленьким собачонкам, которые взобрались на канапе и живо что-то
обсуждали, а скорее всего просто бранились.
- Все они лорды и леди, а также прочие придворные, - грубо заметил наш
проводник, когда мы переступили порог этой залы.
Меня-то придворные не заметили вовсе, зато Сильвия и Бруно оказались
мишенью множества вопросительных взглядов. По залу прошелестел шёпот, из
которого я уловил только одно замечание - сделанное какой-то Таксой с
лукавой мордочкой своему соседу: "Бау вау вай-а-а ху-бах у-у-бух, хах бах?"
("А эта человечья самочка просто милашка, правда?")
Выведя новоприбывших на самый центр зала, страж прошёл к двери, что
виднелась в его дальнем конце и над которой висела надпись, исполненная
опять-таки по-собачьи: "Королевская конура. Поскрести и провыть".
Но перед тем как поскрести и провыть, страж повернулся к детям и
сказал:
- Давайте ваши имена.
- А мы не можем вам их дать, - воскликнул Бруно и потянул Сильвию
назад, прочь из зала. - Они нам самим нужны. Пошли отсюда, Сильвия! Скорее!
- Чепуха! - решительно отстранила его Сильвия и сообщила стражу, как их
зовут. Тогда страж основательно поскрёб дверь с надписью и издал такой
вопль, что Бруно с головы до пят покрылся мурашками.
- Ву-у-ау вау! - отозвался из-за двери низкий голос. (По-собачьи это
значило: "Выхожу!")
- Сам король! - произнёс Мастиф благоговейным шёпотом. - Смиренно
сложите ваши жизни к его лапам. - (По-нашему, значит, "к его ногам".)
Сильвия собралась было очень вежливо объяснить, что они не могут
проделать такую церемонию, потому что их жизни нельзя складывать на пол
вроде охапок сена, но тут дверь Королевской конуры отворилась, и оттуда
высунул голову огромный Ньюфаундленд.
- Боу воу? - был его первый вопрос.