"Джонатан Кэрролл. Страна смеха (Магический реализм)" - читать интересную книгу автора

мне на нервы еще накануне, на пикнике.
Какой-то старый фермер в ржаво-рыжем "корвейре", подросток с пакетом
продуктов под мышкой, рыхлого вида женщина с розовыми бигудями и
непривлекательно свисающей с губы сигаретой. Все уставились на меня...

Примерно через час миссис Флетчер и Саксони отправились за продуктами,
сказав, что вернутся во второй половине дня. В глубине души я хотел
составить им компанию, но меня не пригласили, а напрашиваться мне всегда
как-то неловко. Вдобавок я подумал, что ненадолго разлучиться может быть
даже полезно. Хотелось зафиксировать кое-какие мысли, кружившиеся в голове
с тех пор, как мы приехали. Первые впечатления от Галена и т. д. Заодно
было бы неплохо глянуть прихваченные с собой литературные биографии - надо
же знать, как такие вещи пишутся.
Я надел вельветовые шорты, футболку и сандалии, налил себе на кухне
еще одну чашку кофе. Нагель ходил за мной как привязанный, но это
становилось привычным. Я уже почти решился: что бы там ни вышло в итоге с
книгой, но как только вернусь в Коннектикут, куплю себе такого же чокнутого
пса. А, может, и прямо здесь куплю, тогда у меня будет родственник одной из
собак Маршалла Франса. Не получится с биографией - так хоть бультерьера
привезу.
Я уселся в одно из кресел-качалок и поставил чашку на пол рядом.
Нагель сунул было нос в кофейные пары и осторожно принюхался, но я дал ему
тумака по башке, и он улегся. Я раскрыл книгу, но не прочел и полстраницы,
как перед моим мысленным взором возник и прочно утвердился лежащий на улице
мальчик. Я попытался думать о Саксони, о Саксони в постели, о том, что я
успел секунду назад прочесть о Реймонде Чандлере42, и какой сегодня погожий
денек, и каково это было бы - переспать с Анной Франс... но сбитый мальчик
упорно отказывался вылезать из моей головы. Я встал и подошел к перилам
веранды посмотреть, разберу ли отсюда место, где его сбило. Посмотреть,
осталась ли там кровь или еще какие-нибудь следы того, что час назад мы все
стояли и глядели, как он умирает.
Мне вспомнилось, что, когда услышал о гибели отца, я тоже сидел на
веранде. Вечер накануне я провел в гостиной у Эйми Фишер, на полу, и мы с
Эйми смотрели отца в фильме "Мистер и миссис Время". Мне было интереснее
раздевать Эйми, чем наблюдать его игру; эка невидаль. Так как родителей
Эйми не было дома, она позволяла мне все, чего я хотел. По ходу дела за
спиной постоянно слышался отцовский голос, и я даже хохотнул разок-другой,
уж больно странное было ощущение - трахаться перед отцом. Переменчивые
серо-белые блики скользили по нашим телам; а, закончив, мы лежали бок о бок
и смотрели окончание фильма. На следующее утро Эйми решила, что нужно
позавтракать на веранде. Мы вместе накрыли на стол, и она даже озаботилась
музыкальным сопровождением - принесла транзистор. "Би джиз" исполняли
"Массачусетс"43, а я валялся в гамаке, когда песню вдруг прервал экстренный
выпуск новостей. Сообщали, что в Неваде разбился самолет Стивена Эбби; все,
кто был на борту, погибли. Песня продолжилась, а я лежал как лежал. Из дома
вышла Эйми с полной сковородкой омлета и канадского бекона и позвала меня
есть. Она еще ничего не слышала, а, как я уже говорил, когда с тобой
происходит что-нибудь ужасное, начинаешь вести себя странно. Что я сделал?
Я сел за стол и съел все, что лежало на тарелке. Закончив, положил вилку
рядом с пустым стаканом от апельсинового сока и сказал: