"Джонатан Кэрролл. Страна смеха (Магический реализм)" - читать интересную книгу автора

на улице не было ни души. Это казалось даже немного жутковатым. Дома в
большинстве своем были белыми и на среднезападный манер основательными.
Обшитые алюминием заборы, металлические статуи на газонах. Почтовые ящики с
фамилией Кальдер и Шрайнер, и особенно меня умилило - "Замок Боба и Леоны
Берне". Я представил себе эту улицу в рождественском убранстве - над
входными дверьми перемигиваются гирлянды, на крышах усыпанные лампочками
большие Санта-Клаусы.
А вот и он. Узнать этот дом было нетрудно, журнальные фотографии
крепко отпечатались у меня в памяти. Огромное коричневое викторианское
здание, сверху донизу в деревянной резьбе, а при ближайшем рассмотрении
выявились и узенькие витражные окошки. Густая живая изгородь перед крыльцом
была аккуратно подстрижена. Темно-коричневый, как какао, дом тем не менее
выглядел свежевыкрашенным.
Похожий дом был у моей бабушки на ферме в Айове. Она дожила до
девяноста четырех, а смотреть фильмы своего сына упорно отказывалась. Когда
она умерла и стали разбирать ее имущество, то нашли одиннадцать кожаных
альбомов с вырезками о его карьере, начиная с первого фильма. Она-то
хотела, чтобы он стал ветеринаром. У нее было много животных дома и вокруг,
в том числе осел и козел. Когда мы приезжали к ней в гости, осел всегда
кусал меня, да еще издевательски хохотал.
- ...идти?
Саксони опять держала меня под руку и заглядывала мне в лицо.
- Прости, не расслышал.
Ее напряженное лицо горело, и я понял, что она нервничает, как и я.
- Тебе не кажется, что нужно идти? То есть, по-моему, уже пора, разве
нет?
Я бросил невидящий взгляд на часы и машинально кивнул.
Мы перешли улицу и по дорожке направились к дому. Раздвижная дверь,
деревянный почтовый ящик с одной лишь фамилией белыми печатными буквами
(какие невероятные письма, должно быть, лежали там в свое время!) и черная
кнопка звонка - большая, как игральная шашка. Я надавил на нее, и в глубине
дома прозвучала мелодичная трель. Залаяла собака - и резко умолкла.
Взглянув под ноги, я увидел коричневый, в тон фасаду, коврик, на котором
было вышито "ИДИТЕ ВОН!". Ткнув Саксони локтем, я продемонстрировал ей
надпись.
- Думаешь, это она нам?
Час от часу не легче! Ух ты, думал было я, какой потешный коврик,- но
Саксони заставила меня встревожиться. А вдруг Анна сменила милость на гнев
и в самом деле не хочет нас видеть?..
- Здравствуйте, заходите. Руки я вам не подам, она вся жирная от
курицы.
- Ой, да это же Нагель!
И правда. Белый бультерьер просунул голову между коленей Анны и
разглядывал нас этими своими уморительными, косо посаженными щелочками
глаз.
Анна сдвинула колени и зажала ему голову, как в колодке. Пес не
пошевелился, только хвостом завилял еще энергичней.
- Нет, это Нагелина, его подружка. - Анна отпустила собаку, и Нагелина
прокосолапила к нам поздороваться. Точно такая же лапушка, само дружелюбие.
Раньше я никогда не видел бультерьеров, а тут в течение нескольких часов -