"Джонатан Кэрролл. Страна смеха (Магический реализм)" - читать интересную книгу автора

и черные резиновые вьетнамки. В целом - модная, чистенькая моложавая
домохозяйка со Среднего Запада. Где же, черт возьми, этот персонаж Чарльза
Аддамса26, так ярко расписанный Дэвидом Луисом? Анна выглядела в точности
как домохозяйка, только что помывшая семейный микроавтобус на станции
техобслуживания "Шелл".
Она протянула мне руку, мягкую и прохладную, моя же была вся в поту.
- Вы Томас Эбби? - Анна улыбнулась и кивнула, будто уже знала, кто я
такой, и не отпускала мою ладонь. Я чуть не выдернул руку, когда Анна
произнесла мое имя.
- Да, м-м-м, здравствуйте. Как вы...
- Дэвид Луис написал мне, что вы собираетесь приехать.
Я нахмурился. Зачем он это сделал? Если она в самом деле такая Медуза,
какой он ее выставил, то, зная, зачем я приехал, еще плотнее законопатит
все щели. Я дал клятву при первой же возможности послать Луису гневное
письмо на десяти страницах. Ничего удивительного, что все биографы
возвращались несолоно хлебавши: при таких-то палках им в колеса Анна имела
на старте двадцатимильную фору.
- Не возражаете, если я присяду? Совсем сегодня забегалась, да еще эта
сумасшедшая жара... - Она покачала головой, и ее по-монашьи остриженные
волосы колыхнулись взад-вперед, словно травяная юбочка в обтяжку.
Я вспомнил, что толком еще не представил ей Саксони.
- Мисс Франс, это моя коллега Саксони Гарднер. - Коллега? Когда в
последний раз я употреблял это слово?
Они улыбнулись друг другу и пожали руки, но я заметил, что их
рукопожатие было недолгим - руки еле соприкоснулись.
- Вы тоже писатель, мисс Гарднер?
- Нет, я провожу исследования, а Томас будет писать.
Почему она употребила будущее время, а не сказала "Томас пишет"? Это
звучало бы профессиональней.
Глядя в их лица, я старался не замечать, что Анна прелестна, а Саксони
грубовата. Может быть, сказалась моя мимолетная обида на Сакс.
- Вы хотите написать книгу о моем отце? Почему?
Мне подумалось, что теперь лучше всего будет выложить все без обиняков
и посмотреть, как она отреагирует.
- Потому что он - самый лучший, мисс Франс. Только с его книгами
ощущение погружения было настолько... всеобъемлющим. Дело в том, ну, то
есть, это не важно, короче, я преподаю в школе язык и литературу, и даже
все классические "шедевры" не производят на меня такого впечатления, как
"Страна смеха".
Мой комплимент ей как будто бы понравился, но она отвела глаза и
дотронулась до моей руки:
- Я миллион раз вам говорила: не преувеличивайте, мистер Эбби. - Она
улыбнулась, как маленькая девочка, абсолютно восхищенная собой. Я тоже не
мог не восхититься ее шутке и улыбке.
Какого черта Дэвид Луис толковал мне о безумной мегере,
сомнамбулически рыщущей по дому в черных одеждах и со свечой? Анна была
симпатичная, с чувством юмора и без лишних претензий, и, судя по тому, что
я успел увидеть, весь городок ее знал и любил.
- Это правда, мисс Франс,- выпалила Саксони с таким пылом, что мы с
Анной аж вздрогнули.