"Джонатан Кэрролл. Дитя в небе ("Трилогия Рондуа" #3)" - читать интересную книгу автора

Несомненно, прототипом Дженни, героини всех фильмов "Полуночи", была
Джекки. Они даже внешне были похожи. Фил никогда толком не рассказывал, как
ему это удалось, но со временем он сумел помочь ей побороть
саморазрушительное упрямство и понемногу выправить жизнь. В старших классах
она вдруг увлеклась наукой и после школы поступила на биологический.
Правда, за это она была благодарна исключительно брату, но никак не
родителям.
- Он научил меня одной вещи, Уэбер, которую мне никогда не забыть.
Однажды, после того, как я в очередной раз вдрызг разругалась с родителями,
мы с ним обсуждали эту проблему. Я заявила, что, скорее всего, покончу с
собой, поскольку жизнь совершенно бессмысленна и несправедлива. Он не
рассердился на меня и не стал трясти за плечи, чтобы образумить. Он просто
сказал: "Запомни вот что, сестричка. Миру от тебя не нужно ничего, зато ты
миру кое-что должна. Именно поэтому ты и живешь. Покончи с собой - и ты
всего-навсего подтвердишь, что ты лишь еще один из миллионов других лежащих
в земле черепов. Зато, стоит тебе дать миру хоть что-нибудь, неважно -
большое или маленькое, - и ты выиграла".
Фил не оставлял попыток сплотить семью и заставить всех домашних
улыбаться. Так продолжалось до тех пор, пока он не закончил колледж с
отличием. Отец пожал ему руку и подарил ручку "Синбад" из своей коллекции.
Когда же Фил сообщил им, что в конце лета собирается в Калифорнию,
учиться на актера, отец обозвал его глупой задницей и вышел из комнаты.
Миссис Стрейхорн, с трудом подавив гордость и радость, велела ему пойти и
извиниться перед отцом. Вместо этого Фил собрал сумку и ушел из дому. После
этого они с родителями не общались два года.
Оказавшись в Лос-Анджелесе, мы с ним на пару сняли квартирку на
Мэнсфилд-авеню в Хэнкок-Парке и начали пытаться стать знаменитыми. Но у нас
ничего не выходило. В конце концов, мы оба так и не сумели начать делать
карьеры и, соответственно, вынуждены были подрабатывать официантами в
разных модных ресторанчиках на Беверли-Хиллз.
В этот сумбурный и полный разочарований период я ухитрился выпустить
сборничек стихов. Тайком от меня Фил обошел все книжные лавки от Венис-Бич
до Голливудского бульвара и договорился с торговцами разместить мою книжицу
везде, где имелись отделы поэзии. Далее, все происходило, как в кино:
сотрудница отдела новых проектов одной независимой кинокомпании в одной из
этих книжных лавок услышала, как я читаю свои стихи. Подойдя ко мне после
выступления, она сказала, что ей понравились мои "стихи-диалоги" и
спросила, не хочу ли я попробовать свои силы в сценариях. Так я и начал. И
этого бы не произошло, если бы Фил Стрейхорн не взял дело в свои руки и не
убедил скептиков, что мою книгу стоит заказать.
Мне повезло. Я переделал три чужих сценария, а потом написал и свой
собственный. Фил слышал каждую строчку из всех четырех и был справедливым и
откровенным критиком. Затем мой сценарий, называвшийся "Хладные одежды" без
малого год путешествовал по киностудиям, пока в конце концов кто-то не
сказал "да". Мне отвалили кучу денег, но фильм снят так никогда и не был.
Непривычное состояние финансового благополучия позволило мне немного
притормозить и многое обдумать - чего мне как раз и не хватало Результатом
явился костяк моего первого собственного фильма "Блондинка-ночь".
Впрочем, с чего это я вдруг начал рассказывать о себе, когда это
история жизни Фила? Да потому, что он тогда, как и я, изо всех сил старался