"Джон Диксон Карр. Отравление в шутку" - читать интересную книгу автора

В городе ходили слухи. Судья Куэйл ушел на покой несколько лет назад.
Будучи в Европе, я слышал из разных источников, что он поссорился со старшим
сыном Томом - который был примерно одних лет со мной - из-за того, что Том
отказался изучать право, и даже выставил его из дома. Говорили, что Том был
любимцем матери, и что она так и не простила это мужу. Но я потерял связь с
нашей юношеской компанией, которая так серьезно беседовала о будущем на
веранде дома Куэйлов, когда луна поднималась над бассейном и ночь наполняли
смех и стрекот кузнечиков. С тех пор много воды утекло. Тогда я очень любил
младшую дочь, Вирджинию Куэйл - молчаливую девушку с русыми волосами и
большими глазами...
Вернувшись в город после долгого отсутствия, я услышал, что судья Куэйл
хочет меня видеть. Причину я не знал. В городе поговаривали, что судья
свихнулся и фантастический дом возле гор погрузился в спячку и разруху. Для
меня давно все стало сном. Но когда этим вечером я ехал к дому Куэйлов,
воспоминания начали оживать. Фонари старого города, как и прежде, горели в
зимних сумерках. Вдалеке послышался гудок поезда, отбывающего в половине
восьмого. На здании суда светился желтый циферблат часов. Снежинки плавали,
как тени, над чисто выметенными улицами, проложенными в том году, когда
Вашингтон принял командование над Континентальной армией.[9] Когда-то по ним
мчались дилижансы, оглашая воздух звуками почтовых рожков. Город у голубых
гор сохранял свои звуки, свою мутную грязную речушку и своих призраков.
Когда я миновал окраины и прямая как стрела дорога устремилась в
сторону гор, мне пришел в голову повод, по которому судья Куэйл мог
пригласить меня. В прошлом он неоднократно говорил о книге, которую
когда-нибудь намеревался написать. Она должна была стать голосом людей,
изображенных на висящих в библиотеке портретах в золотых рамах; стать
историей этого края, где молодой Вашингтон сражался в своей первой битве у
форта Нисессити[10] и красномундирники[11] похоронили Брэддока[12] у дороги;
стать эхом боевых кличей индейцев на реке у форта Ред-стоун,[13] треска
винтовок и скрипа повозок пионеров. Мне приходилось писать книги подобного
рода. Возможно, мой первый наставник хотел найти издателя...
Железные ворота дома Куэйлов были распахнуты. Дом выглядел массивным и
причудливым, как и ранее, но было заметно, что теперь он нуждается в краске.
Вокруг ощущалась атмосфера запустения. Башни казались черными монстрами на
фоне звездного неба. Лужайки стали неухоженными. От высохшего бассейна
исходил болотистый запах. Гравиевая подъездная аллея, где я припарковал
машину, была ярко освещена. На пыльном полу веранды еще оставались полосы в
тех местах, где летом стояла мебель. Я вошел в столь же пыльную прихожую и
постучал в стеклянные двери, состоящие из красно-белых квадратиков.
В женщине, впустившей меня, я с трудом узнал Мэри Куэйл. Старшая дочь
судьи была прирожденной старой девой, хотя завивала гладкие черные волосы и
не без щеголеватости носила новые платья. Она лишь слегка приоткрыла дверь и
испуганно осведомилась, кто там. Только когда я назвал свое имя, она узнала
меня и втянула в плечи неимоверно длинную шею.
- Джефф! Джефф Марл! - воскликнула Мэри. - Господи, как же ты
изменился! Я не знала, что ты здесь. Входи!
Она шагнула назад в холл, приглаживая юбку. Лицо Мэри изрядно портили
тяжелые веки и горбатый нос. Я заметил, что ее губы стали совсем тонкими, а
смуглая кожа - сухой и натянутой, что присуще девственницам не первой
молодости. Она сделала несколько быстрых попыток улыбнуться, которые,