"Джон Диксон Карр. Сдается кладбище" - читать интересную книгу автора

Г. М. выпятил брюхо и злобно сверкнул глазами поверх больших очков.
- Конечно, у меня есть деньги, - ответил он, сунув руку в карман и
протягивая горсть мелочи. На кончике одного пальца он удерживал
десятицентовую монету, а на кончике другого - пятицентовую. - Но за
пятьдесят лет, - продолжал Г. М., бросив взгляд сначала на десяти-, а потом
на пятицентовик, - я так и не смог понять, почему маленькая стоит больше,
чем большая.
- Что-что?
- Не важно, сынок. Я просто размышляю.
Молодой полицейский, которому очень шла униформа, подошел к Г. М. и
посмотрел на него.
- Кто вы, папаша?
- Я старик, - отозвался Г. М., возвращая деньги в карман и выразительно
стуча по груди. - И я, похоже, спятил.
- Я имею в виду, вы в некотором роде англичанин?
- Что значит "в некотором роде"? Я англичанин с головы до пят!
- Но вы говорите как американец, - возразил полицейский, словно гоняясь
за ускользающим воспоминанием. - Погодите! Знаю - вы говорите как Уинстон
Черчилль! Он тоже говорит как американец - я слышал его по радио. Конечно, -
неосторожно добавил полицейский, - во многих отношениях он и есть
американец.
Лицо Г. М. побагровело.
- Но скажите, папаша, - продолжал полицейский, - почему вы сидите здесь
на чемодане? И из-за чего вы спятили?
Г. М. с усилием взял себя в руки. Его голос, сначала напоминавший
хриплое ворчанье из погреба, стал спокойным. Он снова выпятил брюхо.
- Я хочу сделать заявление, сынок.
- О'кей, делайте.
- Я хочу заявить, что эта подземка, которую следует называть метро, -
самая нелепая из всех, какими я когда-либо пользовался.
Полицейский Алоизиус Джон О'Кейси, родившийся в Бронксе, несмотря на
свое добродушие, почувствовал себя уязвленным до глубины души.
- Что не так с этой подземкой? - осведомился он.
- Ох, сынок! - простонал Г. М., с отвращением махнув рукой.
- Я спрашиваю вас, папаша, что не так с этой подземкой?
Саю Нортону, стоящему у стеклянных дверей, прикрывая лицо шляпой, чтобы
спрятать усмешку, вопрос полицейского казался вполне оправданным. До часа
пик было еще далеко. Всего несколько человек прошло через турникеты,
направляясь вниз. Возле будки размена денег лежала свернутая кольцом
веревка, оставленная рабочими. Внизу мерцали красные и белые огоньки -
отходил очередной поезд.
- Я спрашиваю вас, папаша, что не так с этой подземкой?
- Я вошел сюда, - сказал Г. М., - опустил десять центов в щель возле
турникета и сел в поезд.
- Ну и что?
- Первая станция, куда я прибыл, - продолжал Г. М., - называлась
"Таймс-сквер". Прекрасно! Но на следующей станции я посмотрел в окно и
увидел, что она называется "Гранд-Сентрал". Господи! - подумал я. Какую
путаницу, должно быть, создают две станции с одним названием! Поезд поехал
дальше, и черт меня побери, если следующая станция опять не называлась