"Джон Диксон Карр. Девять плюс смерть равняется десять" - читать интересную книгу автора

мимо моей двери к концу прохода и вернулся назад. Шаги были тихими и
легкими, словно человек шел на цыпочках. Через несколько секунд опять
раздался стук, а затем шаги в обоих направлениях. И снова стук. Должен
признаться, я немного испугался.
Доктор Арчер склонил голову набок и виновато усмехнулся.
- Я позвонил, чтобы вызвать стюарда, но не получил ответа. Поэтому я
встал, чувствуя себя больным, и поплелся к двери. Пока я пытался ее
нащупать, раздались еще два стука. Мне очень не нравились эти ночные звуки и
шаги украдкой, как будто кто-то подбирался ко мне. Наконец я открыл дверь, и
что-то быстро увернулось - только так я могу это описать. Впрочем, я
чувствовал себя неважно, и меня могло подвести зрение. В любом случае проход
был пуст, но в главном коридоре горел свет, и я увидел, что кто-то
использовал этот проход в качестве тира. Кто-то бросал довольно тяжелый нож
в лист бумаги, приколотый к стене под иллюминатором. На листе было грубо
намалевано человеческое лицо. Нож каждый раз попадал в него - обычно в глаза
или шею. Вот почему я сказал, что провел довольно скверную ночь.
Подняв стакан, доктор допил коктейль. Во время рассказа выражение его
лица словно говорило: "Может быть, я шучу, а может быть, и нет". Потом он
отряхнул брюки.
- Выпьете со мной еще по одному мартини? Нет? Тогда я должен привести
себя в порядок перед ленчем.
- Это действительно произошло? - с явным недоверием спросил Латроп.
- Конечно, старина. Если не верите мне, спуститесь и взгляните на
вмятины в стене от ножа.
- А сам нож вы видели?
- Увы, нет. Его успели забрать.
- Не обижайтесь, но я этому не верю. Не верю - и все тут!
Доктор Арчер пожал плечами и улыбнулся, потом встал, подтянул жилет и
пригладил безукоризненный пиджак. Латроп, очевидно, привык рассказывать
истории сам, и ему не нравилось, когда с ним такое проделывают другие. Он в
свою очередь скептически улыбнулся и укоризненно покачал головой, но Макс
видел, что рассказ произвел на него впечатление.
- Может быть, на корабле завелись привидения? - предположил Макс. -
Знаете, как в "Верхней койке".[6]
- Может быть, - согласился Латроп и усмехнулся. - А может быть, этот
француз - призрак. Его видишь только во время еды. Или старый Хупер... Я
рассказывал вам о Хупере? - осведомился Латроп, снова взяв в свои руки вожжи
повествования. - Он производит резиновые печати. Его сын...
- Прошу прощения, - прервал Макс. - Доктор, вы не сообщили об этом
событии?
- Сообщил? Кому?
Макс не знал. Он не мог ответить: "Капитану", так как все могло
оказаться грубой шуткой или, что более вероятно, выдумкой доктора Реджиналда
Арчера. Что-то говорило Максу, что доктор привержен своеобразному чувству
юмора, побуждающему рассказывать дикую ложь с серьезным видом только из-за
того, что, по его мнению, кто-то первым пытался морочить ему голову.
Какое-то время он говорил с Латропом и, по-видимому, вообразил, что тот
потчевал его одной выдумкой за другой. К несчастью, Латроп производил именно
такое впечатление.
- А как насчет бумаги, на которой было нарисовано лицо? - спросил