"Джон Диксон Карр. Игра в кошки-мышки" - читать интересную книгу автора

себе представить - и двадцать четыре часа она будет совершенно счастлива.
Затем ампутация. Но с улыбкой. Вам не кажется, что это несколько жестоко?
- И это вы говорите о жестокости?
- Во всяком случае, - с невозмутимым спокойствием сказал его
собеседник, - мне будет тепло на сердце, когда я услышу ваше благословение и
увижу, как вы обмениваетесь со мной рукопожатиями. Я вынужден настоятельно
потребовать обязательного наличия рукопожатия. И пообещайте, что не
поскупитесь на свадьбу. Конечно, грустно, что придется подвергать Конни
таким испытаниям, но успокойтесь. Так я могу позвать ее?
- Можете.
- Быть по сему. - Морелл опустил пулю в жилетный карман и надел
щегольскую шляпу. В светло-сером костюме, слишком зауженном в талии, он
стоял на фоне окна, из которого лился сумеречный вечерний свет. - И когда вы
в следующий раз увидите меня, предлагаю обращаться ко мне со словами "мой
дорогой мальчик".
- Минуту, - сказал судья, продолжая сидеть в кресле. - Предположим, что
в силу каких-то непредвиденных обстоятельств я не смогу собрать этой суммы?
- В таком случае, - ответил Морелл, - сложится весьма печальная для вас
ситуация. Будьте здоровы.
Он в последний раз щелкнул резинкой и вышел.
Судья Айртон продолжал сидеть, погрузившись в размышления. Протянув
руку, он допил стакан с виски. Его сигара, забытая на краю столика, упала на
пол. Судья не без труда поднялся и неторопливо подошел к столу у стены.
Отодвинув телефонный аппарат, он открыл верхний ящик и вынул оттуда
сложенное письмо.
Было слишком темно для чтения, но он и так помнил каждую строчку в нем.
Оно поступило от управляющего отделением его банка. Составленное в
изысканно-вежливых выражениях и полное уважения, оно тем не менее сообщало,
что банк впредь не может себе позволить оплачивать суммы перерасхода по
счету, которые мистер судья Айртон постоянно себе позволяет. Что же касается
выплаты закладных по дому на Саут-Одли-стрит и в графстве Фрей в Беркшире...
Он разложил письмо на столе. Но затем, передумав, сунул обратно в ящик
и закрыл его.
Со стороны моря доносились неясные ночные звуки. Где-то далеко был
слышен гул автомобильного двигателя. Любой, кто сейчас увидел бы судью
Айртона (но никто не видел его), испытал бы потрясение. Он обмяк, и его
крепкая фигура сейчас походила на мешок с бельем. Он рухнул на вращающийся
стул и поставил локти на стол. Сняв очки, судья прижал пальцы к глазам. И
затем вскинул сжатые кулаки, словно издав безмолвный крик, который был не в
силах подавить.
Затем шаги, бормотание голосов, несколько напряженный смех Констанс
дали ему понять, что пара возвращается.
Он с подчеркнутым тщанием снова надел очки и повернулся вместе со
стулом.

Стоял вечер пятницы, 27 апреля. Этим вечером мистер Энтони Морелл
добрался до Тауниша не на автобусе, а восьмичасовым поездом из Лондона. От
Маркет-сквер он двинулся по прибрежной дороге. Другой свидетель дал
показания, что он оказался у бунгало судьи в двадцать пять минут девятого. В
половине девятого (зафиксировано по телефонному звонку) кто-то выстрелил.