"Джон Ле Карре. Наша игра" - читать интересную книгу автора

управимся со сбором за один день, - храбро заявляю я.
Она с улыбкой переворачивает страницу.
- Дядя Боб делал ошибку, приглашая друзей. Ни какого толку, напрасная
трата времени. Настоящие деревенские жители соберут тебе за день шесть тонн.
В крайнем случае, пять. А с посторонними нам не собрать здесь и трех.
Она поднимает голову, но ничего не говорит. Я делаю из этого вывод, что
она снисходительно смеется над моими земледельческими фантазиями.
- И я думаю, что если мы заполучим Теда Ланксона и двух девиц Толлер и
если Майк Эмбри не будет занят на вспашке, да еще два сына Джека Тэплоу
после церковного хора окажутся свободны и смогут прийти, - в обмен на нашу
помощь в подготовке к празднику урожая, разумеется...
Выражение скуки пробегает по ее молоденькому личику, и я пугаюсь, что
надоел ей. Ее брови морщатся, ее рука поднимается, чтобы застегнуть блузку.
Потом я с облегчением понимаю, что дело просто в звуке, который она
услышала, а я нет: ее музыкальный слух начинает различать звуки раньше
моего. Потом и я слышу его: это сопение и тарахтенье машины-развалюхи на
подъеме. И я сразу узнаю, чья это машина. Мне не приходится долго ждать,
чтобы знакомый голос, никогда не громкий, но и не настолько тихий, чтобы не
быть услышанным, произнес:
- Тимбо, Крэнмер, привет! Какого черта ты прячешься, старина?
После этого, потому что Ларри всегда вас отыщет, ворота обнесенного
стеной виноградника распахиваются, и он появляется в них, худощавый, в не
очень чистой рубашке, мешковатых черных брюках и безобразных ботинках из
оленьей кожи, с фирменным петтиферовским чубом, живописно свисающим на его
правый глаз. И я сознаю, что почти через год, когда я уже начал верить; что
больше его не увижу, он заявился на первый из обещанных мной воскресных
ленчей.
- Ларри! Это фантастика! Боже мой! - восклицаю я. Мы жмем друг другу
руки, потом он, к моему удивлению, обнимает меня, и его художническая щетина
царапает мою чисто выбритую щеку. За все то время, что он был моим агентом,
он ни разу не обнял меня. - Восхитительно! Наконец-то ты приехал! Эмма, это
Ларри.
Теперь я держу его руку, и это тоже ново для меня.
- Бог послал нас обоих сначала в Винчестер, потом в Оксфорд, и с тех
пор мне никак не удается избавиться от него. Так, Ларри?
Сперва он, похоже, не может сфокусироваться на ней. Он мертвецки
бледен, и в его глазах неистовый блеск, который он называет блеском Лубянки.
Судя по его дыханию, он еще не протрезвел после всенощной попойки, скорее
всего, с университетскими привратниками. Однако, как всегда, по его виду
этого не скажешь. С виду он - преданный науке утонченный дуэлянт, которому
на роду написано умереть молодым. Он встает перед ней, критически откинув
назад голову и изучая ее. Костяшками пальцев он потирает свой подбородок. Он
улыбается своей плутоватой самоуничижительной улыбкой. Она улыбается в
ответ, тоже плутовато, причем шляпа скрывает в таинственной тени верхнюю
половину ее лица: прием, отлично ею освоенный.
- Вот это да! - счастливым голосом воскликнул он. - Повернись-ка,
красотка, повернись! Кто она, Тимбо? Где ты откопал ее?
- Под лопухом, как Дюймовочку, - гордо ответил я. Возможно, этот ответ
и не удовлетворил Ларри, но для меня он прозвучал куда лучше, чем "в
приемной психиатра в Хэмпстеде вечером в одну дождливую пятницу".