"Джон Диксон Карр. Три гроба" - читать интересную книгу автора

- А мадам Дюмон?
- Ее я встретил, когда пришел сюда. Она как раз вышла от профессора с
подносом, на котором была пустая посуда после вечернего кофе... Я зашел в
свою рабочую комнату, оставив дверь открытой, и поставил столик с пишущей
машинкой так, чтобы работать, обратившись лицом к залу. Ровно в... - Он
закрыл глаза, припоминая. - Ровно без четверти десять я услышал звонок.
Электрический звонок от входа - на третьем этаже, и слышно было хорошо.
Через две минуты появилась мадам Дюмон с подносом для визитных карточек
и уже собиралась постучать в дверь, когда я увидел, что вслед за ней идет...
э-э... высокого роста человек. Оглянувшись, она тоже увидела его и начала
что-то говорить. Я не могу повторить дословно, но помню, что она удивленно
спросила, почему он не остался ждать внизу. Э-э... Высокий человек, не
отвечая, подошел к двери, неторопливо опустил воротник пальто, снял кепку и
запихнул ее в карман. Мне кажется, он засмеялся, а мадам Дюмон что-то
воскликнула, отступила к стене и поспешила открыть дверь. На пороге появился
профессор Гримо и недовольно проговорил: "Какого дьявола вы подняли такой
шум?!" Потом постоял неподвижно, словно вкопанный, глядя на высокого
человека, и спросил: "Бога ради, кто вы?"
Миллз заговорил своим нудным голосом быстрее, его улыбка сделалась
неприятной, хотя он и прилагал усилия, чтобы она была веселой.
- Успокойтесь, мистер Миллз. Вы хорошо разглядели того высокого
человека?
- Достаточно хорошо. Поднявшись наверх, он посмотрел в мою сторону.
- И?..
- Воротник его пальто был поднят, на голове у него была кепка. Но я
дальнозоркий, джентльмены, и хорошо все видел. На лице у него была маска из
папье-маше - такая, какие надевают дети. Мне запомнилось, что она была
удлиненная, бледно-розового цвета и с широко раскрытым ртом. Он ее так и не
снял. Мне кажется, я могу заверить, что...
- Вообще-то вы правы, - отозвался от двери чей-то холодный голос. - Это
была маска. И он, к сожалению, ее не снял.

НЕВОЗМОЖНОЕ

В дверях, переводя взгляд с одного на другого, стояла женщина. У
Ремпола почему-то сложилось впечатление, что это женщина необыкновенная. В
ней не было ничего примечательного, кроме блестящих, выразительных черных
глаз, белки которых покраснели, словно от сдерживаемых слез. Невысокая,
крепкого телосложения, с высокими скулами на широком лице и гладкой кожей,
эта женщина, подумалось Ремполу, могла бы, приложив немного усилий, стать
привлекательной. Темно-каштановые волосы свободно спадали волнами, прикрывая
уши. В скромном темном платье с белой вставкой на груди она вовсе не
казалась просто одетой. Уравновешенность, сила, мужество, что еще? Слово
"электрическая" тут совершенно неуместно, но только им можно было назвать
волну, ворвавшуюся вместе с женщиной в комнату, - потрескивавшая, горячая,
могучая, словно удар, волна. Поскрипывая туфлями и потирая руки, женщина
подошла ближе, подняла свои выразительные черные глаза и посмотрела на
Хедли. Ремпол понял две вещи: убийство профессора Гримо так ее ошеломило,
причинило ей такую боль, что она уже никогда не оправится. И если бы не сила
воли, глаза ее больше никогда бы не высыхали от слез.