"Джон Диксон Карр. Сжигающий суд" - читать интересную книгу автора

- Я хотел бы задать два вопроса, - вмешался Партингтон. - Во-первых,
какие у тебя есть доказательства, что ему подсыпали именно мышьяк?
Во-вторых, ты дал нам понять, что в старости у твоего дяди появилась
довольно странная манера запираться в своей комнате. Когда это началось?
Марк немного поколебался прежде чем ответить.
- Здесь довольно легко создать ложное мнение, - сказал он. - Я бы не
хотел делать этого. Не подумайте, будто дядя сошел с ума или впал в
детство... Нет, изменение было куда более неуловимым. Мне кажется, я впервые
заметил это лет шесть назад, когда он вернулся из Парижа после смерти моих
родителей. Это был уже не тот дядя, которого я знал: он казался рассеянным,
озабоченным, словно человек, у которого какая-то идея засела в голове. Тогда
у него еще не было привычки запираться в своей комнате на целый день, это
началось позже... Тед, когда вы поселились здесь?
- Где-то около двух лет назад.
- Да, ну вот, примерно месяца два спустя после вашего приезда сюда у
моего дяди и начались странности. Он спускался, чтобы позавтракать, делал
круг по саду, куря сигару, когда погода была хорошей, и проводил некоторое
время в картинной галерее. Все это он проделывал с видом человека, который
занят своими мыслями и не замечает окружающих. В полдень дядя возвращался в
свою комнату и больше из нее не выходил.
- И чем он там занимался? - нахмурившись, спросил Партингтон. - Он
читал? Изучал что-то?
- Нет, не думаю, это было не в его привычках. Если верить домашним
слухам, он сидел в кресле, глядя в окно, или развлекался тем, что примерял
свою одежду, и ничего лучшего придумать не мог. У него всегда был очень
богатый гардероб, и он очень гордился своей былой элегантностью. Примерно
шесть недель назад он начал страдать от желудочных спазмов, сопровождаемых
рвотой. Но и слышать не хотел о том, чтобы показаться врачу. Дядя уверял,
что у него уже случалось подобное и что припарка и бокал шампанского быстро
избавят его от болезни. Потом у него случился такой сильный приступ, что мы
поспешно вызвали доктора Бейкера. Тот определил гастроэнтерит. Мы пригласили
сиделку. Совпадение это или нет, но дядя тут же почувствовал себя много
лучше, и в начале апреля состояние его здоровья уже не внушало больше
никакого опасения. Вот таким образом мы и подошли к ночи двенадцатого
апреля. В то время в доме нас жило восемь человек. Люси, Эдит, Огден, я,
затем старый Хендерсон - ты помнишь его, Парт? Он привратник, садовник,
одним словом, мастер на все руки. Миссис Хендерсон, мисс Корбет, сиделка и
Маргарет, горничная. Фактически вышло так, что почти все отсутствовали в тот
вечер. Люси, Эдит и я отправились на бал-маскарад, как я уже говорил. Миссис
Хендерсон, обожающая быть крестной матерью, уехала на неделю на крестины.
Двенадцатое - это была среда - был также выходной день мисс Корбет. У
Маргарет намечалось неожиданное свидание с любовником, по которому она
сходила с ума, и ей не стоило большого труда уговорить Люси отпустить ее.
Огден уехал в город на какую-то вечеринку. Следовательно, дома остались
только мистер Хендерсон и дядя. Эдит, кстати, возражала против этого,
уверяя, что только женщина знает, что надо делать с больным. Она даже
собиралась остаться, но дядя Майлз и слушать ни о чем не желал. Миссис
Хендерсон в тот самый вечер возвращалась поездом, который прибывал в Криспен
в 21.25. Однако для Эдит это стало еще одним поводом для беспокойства, так
как Хендерсон собирался встретить жену на "форде", и дядя с десяток минут