"Джон Диксон Карр. Ньюгейтская невеста" - читать интересную книгу автора

привилегией джентльмена. Вот почему палата лордов сражается за нее когтями и
зубами. По обычаю, если не по закону, ваше преступление должно было повлечь
за собой заключение в Ньюгейте на несколько месяцев, возможно, на год, даже
высылку, если у вас нет влиятельных друзей. Их у вас нет?
- Ни одного!
- Но виселица! Не понимаю! Кто был вашим судьей?
- Мистер Туайфорд. - Даруэнт усмехнулся. - Говорят, сей ученый судья в
молодости фехтовал с другим ученым джентльменом. Противник не то случайно,
не то по злому умыслу проткнул ему... ну, весьма необходимую деталь
анатомии. Вы не находите это забавным?
- Снова бравада? - спокойно осведомился священник.
- Вы правы! Еще раз прошу прощения. - Но усмешка не исчезла с лица
Даруэнта. - А тем временем семья Фрэнка Орфорда...
- Вы имеете в виду, - прервал ординарий, - лорда Франсиса Орфорда?
- Его самого. Шепелявого щеголя, который трясся над каждым пенни. А его
родня между тем позвякивала гинеями перед присяжными. - Даруэнт больше не
улыбался. - Но кого заботит причина их вердикта?
Преподобный Хорас глубоко вздохнул:
- Только что вы предложили, чтобы мы побеседовали как друзья. Ну так не
бойтесь - вы видите перед собой друга.
Несколько секунд Ричард Даруэнт молча смотрел на него, потом закрыл
глаза.
- Благодарю вас, падре, - сказал он наконец.
- А теперь, - продолжал священник, снова усаживаясь в нише, -
расскажите мне все.
- Самое интересное, падре, - то, о чем ни разу не упомянули в зале
суда. Никакой дуэли не было.
- То есть как это не было?
- Даю честное слово! Я не пьян и не безумен. Кто-то убил Фрэнка Орфорда
и свалил вину на меня. Я его и пальцем не трогал.
- Но почему вы не заявили об этом на суде?
- Я не осмелился.
- По какой причине?
- Мне сказали, и, думаю, правильно, что в суде лучше не говорить
правду. Это весьма краткая история, но в ней столько сверхъестественного,
что в нее нелегко поверить. Кроме того, я отвлекаю вас от ваших
обязанностей.
- Вы моя единственная обязанность. Говорите!
Ричард Даруэнт вновь прислонился к стене. Бренди притупило ощущение
зависимости от цепей, сковавших запястья и лодыжку, и воображение унесло его
за пределы камеры, к зеленой траве и деревьям. К Долли Спенсер!
Он снова видел перед собой просторы Гайд-парка, где коровы и лани
пасутся под деревьями и куда высший свет ежедневно в пять часов вечера
приезжает прокатиться верхом.
- Это произошло в Гайд-парке со стороны Пикадилли вечером 5 мая, -
сонным голосом начал Даруэнт. - Было почти восемь, и уже темнело. Я
прогуливался в одиночестве. Вокруг ни души. Франты с Пикадилли, должно быть,
уже сели обедать, не собираясь вставать из-за стола до двенадцати или часу
ночи. Если помните, с этой стороны парка находится белая деревянная ограда,
как на ипподроме, с широким въездом для карет. Углубившись в парк ярдов на