"Джон Ле Kappe. В одном немецком городке" - читать интересную книгу автора

ярости, тогда как Тернер говорил почти шепотом.
- Мы всегда ничего не знаем до поры до времени, верно? Пока не станет
поздно. В его распоряжении были казенные деньги?
- Да. Но они - на месте.
Тернер круто повернулся к Брэдфилду.
- Значит, вы все-таки проверяли! - Глаза его горели торжеством.-
Значит, и у вас бывают грязные мысли... Может быть, он просто кинулся в
реку,- предположил Тернер успокоительно, по-прежнему не сводя глаз с
Брэдфилда.- Личной жизни у него не было. Жить нечем. Эта версия не устроит
нас?
- Смехотворная мысль, если хотите знать мое мнение.
- Для такого малого, как Гартинг, секс должен много значить. Я вот что
хочу сказать: если ты один - только секс и остается. По правде говоря, не
понимаю, как некоторые из ребят устраиваются. Я бы не смог. Недельки две,
больше мне не продержаться. Секс - единственное, что остается, если живешь
один. Разумеется, кроме политики. По крайней мере я так считаю.
- Политика и Гартинг? Не думаю, чтобы он читал газеты чаще, чем раз в
год. В этих вопросах он был сущим ребенком. Наивным младенцем.
Так часто бывает,- сказал Тернер.- Это и примечательно.- Он снова сел,
заложил ногу за ногу и откинулся на спинку стула, как человек,
приготовившийся предаться воспоминаниям.- Я знавал одного парня, который
продал свое первородство потому, что всегда должен был уступать место в
метро. Мне кажется, из-за подобных вещей сбивается с пути куда больше людей,
чем наставляется на путь истинный библией. Может быть, в этом все и дело?
Его не приглашали на званые обеды, не доставали билетов в спальные вагоны. В
конце концов, кем он был? Временным сотрудником?
Брэдфилд ничего не ответил.
- А в посольстве он проработал очень долго. Получается что-то вроде
постоянного временного сотрудника. А такие вещи не приняты - особенно в
посольстве. Люди ассимилируются, если слишком долго сидят на месте. Но ведь
он и был из местных, верно? Наполовину. Наполовину гунн, как сказал бы де
Лилл. Он говорил когда-нибудь о политике?
- Никогда.
- В нем не чувствовалось политической жилки?
- Нет.
- Никакой трещинки? Никакой нервозности?
- Нет.
- Что вы скажете об этой драке в Кгльне?
- Какой драке?
- Пять лет назад, в ночном ресторане. Кто-то там креп ко его отделал:
он пролежал полтора месяца в больнице. Эту историю сумели замять.
- Это было до меня.
- Он что, много пил?
- Мне об этом неизвестно.
- Говорил по-русски? Брал уроки?
- Нет.
- Как он проводил отпуск?
- Он редко брал отпуск. А когда брал, насколько я знаю, проводил его
дома, в Кгнигсвинтере. Кажется, в свободное время занимался своим садом.
Тернер долго, без стеснения изучал лицо Брэдфилда, ища в нем что-то,